92 
Проходя по залу, Элайна встретила свекра и сразу заметила, что он чем-то обеспокоен. Элайна кивнула ему.
— Что-то случилось, милорд?
Ангус смущенно откашлялся.
— Нет, ничего. Просто я хотел с тобой поговорить, детка, относительно твоей мамы…
— В этом нет необходимости, милорд, — заверила свекра Элайна, коснувшись его руки. — Мы с мамой поговорили, и она… Словом, я хочу, чтобы она была счастлива.
У Ангуса отлегло от сердца.
— Так, значит, ты не возражаешь, чтобы я был не только твоим свекром, но и отчимом?
Такого быстрого развития событий Элайна не ожидала.
— Я еще не сделал ей предложения и пока не собираюсь его делать. Поэтому был бы тебе очень признателен, если бы этот разговор остался между нами. Я просто хотел убедиться, что ты не имеешь ничего против нашего брака.
— Нет, милорд, не имею. Но если мама откажется… — начала Элайна, но лэрд Ангус прервал ее:
— Твоя мать согласится. Она еще не любит меня, но полюбит, и тогда мы поженимся. — Потрепав невестку по плечу, Ангус продолжил свой путь.
Элайна посмотрела ему вслед, усмехнулась, покачала головой и пошла к новой комнате, которую построил для нее Дункан. Она еще ни разу не была там, и ее одолевало любопытство.
Элайна распахнула дверь и остолбенела, увидев почти точную копию своей комнаты в Уайлдвуде.
Закрыв дверь, Элайна направилась к кровати, которую принесли из комнаты Дункана. После пожара ее отчистили. Деревянные спинки блестели в солнечном свете, льющемся сквозь окно. Обгоревший полог заменили новым, очень напоминающим тот, что был в родительском доме.
По обеим сторонам кровати стояли столики. У камина — два кресла, тогда как в ее комнате в Уайлдвуде стояло лишь одно.
Раздался тихий плеск, и Элайна вспомнила, что ее ждет ванна. Оглядевшись, она удивилась, ибо ванны не увидела. Снова послышался плеск, и только тогда Элайна заметила рядом с кроватью дверь, ведущую в другую комнату. Значит, ванна стоит там.
Решив, что слуги наполняют ванну водой, Элайна с любопытством заглянула за дверь. Такой большой ванны Элайна еще не видела. А главное, в ней сидел Дункан и тщательно мылся.
— Я бы не возражал, если бы ты потерла мне спину, — бросил он, не оборачиваясь.
Элайна вздрогнула от неожиданности. Как Дункан догадался, что она здесь?
Встретившись с женой взглядом, Дункан ответил на ее немой вопрос:
— Я всегда знаю, рядом ты или нет. Даже если ослепну, все равно буду знать, потому что от тебя пахнет полевыми цветами.
Элайна проглотила комок в горле. Взгляд ее скользнул по широкой груди мужа, которую он поливал водой.
— Наша комната… — начала Элайна и замолчала. Откинувшись на край ванны, Дункан ласково улыбнулся жене.
— Я подумал, что тебе будет приятнее находиться в знакомой обстановке. Твоя мать и Эбба помогли мне.
— В этом не было необходимости.
— Верно, но мне хотелось порадовать тебя. Я был не прав, сказав, что ты боишься перемен. Ты боишься их не больше, чем другие. Например, я. — Дункан провел по воде ладонью. — Женившись на тебе, я не вполне отдавал себе отчет в том, что значит иметь жену. Мне казалось, что жена — это всего-навсего лишний рот и тело, которое будет согревать меня холодными ночами.
Заметив недоумение Элайны, Дункан пожал плечами:
— Порой я бываю несообразителен. Нет, я не глуп, но меня так волнует проблема безопасности моих подданных, что ни о чем больше я не думаю. Забываю о том, что существуют такие вещи, как комфорт и уют. Наверное, все мужчины такие. Может, Господь и создал женщин, чтобы они заботились об уюте… — Дункан покачал головой. — Наверное, я невнятно все объясняю. Я давно размышлял, что тебе сказать, но ничего путного не вышло…
— Я все прекрасно поняла, — ласково ответила Элайна — Твои поступки говорят мне больше, чем слова.
— И о чем они говорят тебе?
Бросив взгляд на соседнюю комнату, потом переведя его на ванну, Элайна улыбнулась:
— О том, что ты желаешь мне счастья, потому что я тебе не совсем безразлична.
— Не совсем безразлична? Верно, то, что я испытываю к тебе, нельзя назвать безразличием. Хотя ты не слушалась меня и отказывалась спать со мной. Ты непослушное, своенравное и упрямое существо. И тем не менее я никогда не испытывал такого страха, как в ту минуту, когда понял, что оставил тебя всего с несколькими мужчинами в осажденном Гринвелдом замке. И никогда в жизни я не был так горд, как тогда, когда Рэбби поведал мне о том, что ты сделала для защиты нашего замка. Ты потрясающая женщина, и рядом с тобой я чувствую себя живым.
92 
