24 
В панике оглянувшись, он увидел, что в дверях стоит Сюзетта с канделябром в руке и не может прийти в себя от изумления.
— Дэниел… — чуть слышно прошептала она.
— Э-э-э… да… я… э-э-э… должен объяснить…
Но к несчастью, никаких объяснений в голову не приходило, а потому Дэниел просто выглянул из окна, отыскал взглядом труп Джорджа, который распростерся на газоне лицом вниз, и скривился. Голова, руки и ноги трупа нелепо и странно торчали в разные стороны, а простыня теперь прикрывала только его зад и руки.
Послышался звук закрываемой двери. Дэниел перевел взгляд в комнату. Сюзетта поставила подсвечник на столик у двери и направилась к Дэниелу, который тотчас вскочил на ноги. Пытаясь не подпустить Сюзетту к окну, Дэниел поднял обе руки, но она легко преодолела это препятствие — не обошла, а скользнула между ними. В следующее мгновение Дэниел ощутил, как ее губы прикоснулись к его губам.
Похоже, его урок в саду не прошел для нее даром. Сюзетта кое-чему научилась, рассеянно заметил он. Она не просто мазнула его губами, как сделала в первый раз, но, подражая Дэниелу, ласково коснулась его губ. Дэниел был настолько потрясен, что застыл на месте и машинально заключил ее в объятия. В этот момент Сюзетта отстранилась и прошептала:
— Ничего не нужно объяснять. Вы пришли, чтобы сказать мне «да».
— Я? — потрясенно спросил Дэниел.
— Ну конечно! — рассмеялась она и с любопытством провела ладонями по его груди. — Иначе зачем бы вы пришли вечером, а не подождали до утра?
Хороший вопрос, с сарказмом подумал Дэниел и поймал руку Сюзетты, чтобы прекратить ее изыскания. Трудно было сосредоточиться, ощущая, как ее пальцы играют у него на груди, словно бы измеряя ее ширину и твердость. А Дэниелу непременно нужно было сосредоточиться. Следовало мгновенно придумать причину присутствия в ее комнате, причем такую, которая не потребовала бы немедленного побега в Гретна-Грин за семейными оковами. Он должен объяснить Сюзетте, что не готов к браку.
— Э-э-э… Ну да… Как раз насчет этого… — начал наконец Дэниел, но замолчал, ощутив, как его руки касаются промокшей ткани на ее груди. Платье Сюзетты было залито чем-то, судя по запаху, похожим на виски, и Дэниел спросил: — Что произошло? Вы как будто купались в виски.
— О! — На лице Сюзетты появилось раздражение, она опустила глаза на свое испорченное платье. Дэниел, проследив за ее взглядом, заметил, что платье прилегает к ее груди и сквозь ставшую вдруг прозрачной ткань видны соски. — Ричард хотел помешать мне выпить его виски и выбил стакан у меня из рук, — с гримасой отвращения проговорила она. — Он заявляет, что изменился и что хочет сделать Кристиану счастливой, асам… — Сюзетта покачала головой. — Я думаю, он совсем не изменился. Крисси говорила, что он никому не позволяет пить свое виски. Я в этом убедилась минуту назад, когда мы зашли к нему в кабинет. Все в точности, как она рассказывала. Он ничуть не изменился.
— Ну, не знаю… — пробормотал Дэниел. Он надеялся помочь Ричарду, хотел, чтобы другу удалось убедить сестер, что его сердце смягчилось, хотел, чтобы Кристиана прониклась более теплыми чувствами к своему мужу. Сюзетта могла бы повлиять на сестру, надо только заставить ее поверить, что Дикки действительно стал другим. — Он сегодня заглянул смерти в глаза. Должно быть, это заставило его переоценить свою жизнь и пожелать перемен.
— М-м-м… — с сомнением протянула Сюзетта, но вдруг пожала плечами и улыбнулась: — Не хочу обсуждать Дикки. Хочу поговорить о нас.
— О нас? — сдавленно переспросил Дэниел.
— Да! Я так рада, что вы решили принять мое предложение и жениться на мне, милорд, — восторженно произнесла Сюзетта, привстала на цыпочки и снова поцеловала его. На этот раз она не только ласково провела по его губам, но слегка прикусила его нижнюю губу. Этому приему он сам научил ее нынешним вечером. Черт возьми, она хорошая ученица, с неудовольствием подумал Дэниел. Для начинающей она слишком хорошо целуется, решил он, когда язык Сюзетты пробежался по его губам. Искушение было велико, и Дэниел позволил себе не устоять.
Сюзетта тут же забросила руки ему на шею. Ее тело с лестной для Дэниела страстью выгнулось дугой. А страсть эта, напомнил себе Дэниел, рождена верой в то, что он собирается жениться на ней. Он хотел было высвободиться, но тут его внимание отвлек едва слышный шорох открывающейся двери.
24 
