очень нудно 
124 
— Держись за перила, Томми! — крикнула Энджелин ему вслед.
Лишь удостоверившись, что сын благополучно добрался до верхней ступеньки, она обернулась к Руарку. Его темные глаза все еще были прикованы к ее лицу. Энджелин стало не по себе от этого взгляда, и она двинулась было вслед за сыном, но не успела сделать и двух шагов, как почувствовала руку Руарка у себя на плече.
— Я хочу кое-что выяснить, Энджелин.
Она глубоко вздохнула и повернулась к нему лицом, что было несомненной ошибкой. Теперь они смотрели друг другу в глаза, а их губы разделяли считанные дюймы. Руарк обхватил ее за плечи, и она почувствовала всю силу этого объятия.
— Что ты здесь делаешь?
— Приехала навестить своего отца и твою бабушку. Обычно я бываю здесь во время твоего отсутствия.
— В этом-то я не сомневаюсь! — саркастически произнес Руарк. — Так это не первый твой визит?
— Нет.
Его близость волновала и возбуждала ее. Во рту у Энджелин пересохло, и она инстинктивно облизнула губы. Этот полный очарования жест не ускользнул от внимания Руарка. Его тоже охватило непонятное возбуждение, и пересохшим от волнения голосом он спросил:
— А что это за мальчик?
— Мой сын.
Произнеся эти слова, Энджелин взглянула прямо в темные глаза Руарка.
— И кто же счастливый отец, миссис Хантер? Вы ведь по-прежнему миссис Хантер, не так ли? — спросил он с горечью и сильнее сжал ее плечи.
— Пусти, Руарк, ты делаешь мне больно.
— Извини.
Он ослабил хватку и опустил руки. Энджелин полагала, что и тема разговора на этом исчерпана, но вскоре оказалось, что она ошиблась.
— Энджелин, кто отец этого ребенка?
Вопрос был задан решительно и недвусмысленно. Было ясно, что Руарк не отпустит ее, пока не добьется ответа.
Неожиданно откуда-то сверху раздался голос:
— Любой дурак догадается об этом, стоит взглянуть на малыша. В свои два года он уже вылитый отец!
Энджелин и Руарк как по команде обернулись на голос. Стоя на верхней ступеньке и опираясь на серебряный набалдашник своей трости, на них смотрела Сара Стюарт.
— Нэнни Сара, вы ведь говорили мне, что Руарк вернется только через неделю!
В голосе Энджелин слышался явный упрек.
— Правда, дитя мое? Неужели я могла так ошибиться? Боюсь, что я уже начинаю впадать в старческий маразм, — с невинным видом посетовала Сара.
Она глубоко задумалась, как будто силясь что-то вспомнить, и для пущей убедительности даже постучала себя пальцем по подбородку.
— Ну конечно! Теперь я припоминаю — Руарк говорил, что вернется домой к своему дню рождения. — Она безмятежно улыбнулась. — А ведь это как раз сегодня, не так ли? Поздравляю тебя с днем рождения, Руарк. Мы непременно отпразднуем это событие, только немного позднее.
С этими словами пожилая леди исчезла в дверях своей комнаты. Однако ей не удалось обмануть молодых людей.
— Да что здесь, черт возьми, происходит? — недовольно проворчал Руарк.
Он снова схватил Энджелин за руку, невзирая на ее протесты, силой затащил в кабинет и захлопнул дверь. Прижав ее к стене, он снова настойчиво спросил:
— А теперь выкладывай правду — Томми мой сын?
Однако запугать Энджелин было не так-то легко. За последние два года она слишком многое испытала, чтобы сейчас позволить Руарку одержать над ней верх.
— Нет! — яростно выкрикнула она. — Он — мой сын! А я его мать, та мать, которую ты в свое время счел недостойной для своих детей…
— Опять ты, черт побери, говоришь загадками, Энджелин! — оборвал он ее. — Мне нужен прямой и ясный ответ.
— Единственный ответ, который я могу тебе дать, заключается в том, что мой сын и я покинем твой дом, как только я упакую вещи.
Она попыталась пройти мимо него к двери, но он снова схватил ее за плечо и с силой повернул к себе лицом.
— Ты никуда отсюда не уйдешь, пока я не добьюсь ясного ответа. Томми — мой сын?
Его гнев достиг наивысшей точки. Не помня себя, Руарк принялся трясти Энджелин.
— Черт побери, Энджелин, скажи же, наконец, правду! Томми — мой сын?
— Да! — в сердцах выкрикнула она. — Да, он твой сын…
В ее глазах сверкал неприкрытый вызов. Руки Руарка медленно соскользнули с ее плеч. Теперь, когда Энджелин подтвердила его догадку, он был не в силах осознать то, что только что услышал.
— Почему же ты ничего мне не сказала, Энджелин? Это что, такая изощренная месть? Неужели ты настолько меня ненавидишь?
Как ни странно, такое заблуждение Руарка относительно истинных мотивов ее поведения умерило гнев Энджелин. Успокоившись, она принялась объяснять:
124 
