очень нудно 
34 
— Я тоже. Как вы себя чувствуете, дитя мое?
— Гораздо лучше, миссис Стюарт, спасибо. Я…
Энджелин запнулась. В присутствии этой вежливой, но весьма внушительной дамы она чувствовала себя робкой маленькой девочкой.
— Я прямо не знаю, как мне благодарить вас, миссис Стюарт…
— В самом деле? Это за что же, дитя мое?
— Если бы не ваше гостеприимство, меня уже не было бы в живых.
Сара нахмурилась:
— Не было бы в живых… Какие глупости! Если бы Господь желал вашей смерти, вы давно покоились бы на глубине шести футов.
На щеках Энджелин появилась пара весьма соблазнительных ямочек.
— Наверное, вы правы, миссис Стюарт.
Подумав, она добавила серьезным тоном:
— В конце концов, пережила же я четыре года войны…
Пока что для Энджелин оставалась загадкой причина визита старой леди. Повнимательнее рассмотрев свою хрупкую посетительницу, девушка с восхищением отметила, что у той ярко-синие глаза, а седые волосы уложены в безукоризненную прическу. На Саре было платье из синей парчи, сколотое у горла дорогой брошью.
Статью своей эта элегантная женщина напоминала Энджелин вдовствующую королеву. Не хватало лишь сверкающей короны, чтобы украсить ее горделивую голову, и тогда сходство было бы полным.
— Мне показалось, вы упомянули моего отца. Вы его знаете? — после некоторого колебания рискнула задать вопрос Энджелин.
Синие глаза весело заблестели.
— О да! И вот что я вам скажу, моя дорогая: ваш отец — неисправимый плут.
«О Боже! Что он на этот раз натворил?» — с ужасом подумала Энджелин.
— Мой внук считает, что у вашего отца природный дар работать с лошадьми.
— Да, папа сам всегда так говорил, — согласилась Энджелин, улыбаясь.
Но за нарочито веселым ее тоном скрывалась подлинная гордость за отца. Действительно, его знание лошадей и умение по достоинству оценить их и сладить с любым, даже самым норовистым конем, снискали Генри Скотту заслуженную славу и восхищение среди всех, кто его знал. В течение ближайших пятнадцати минут Энджелин с воодушевлением распространялась о достоинствах Генри Скотта в качестве знатока лошадей. Заметив, что девушка утомилась, Сара поднялась со стула:
— Вам пора отдохнуть, моя дорогая. Если мой внук будет недостаточно хорошо заботиться о вас, попросите Майру сообщить мне об этом.
— В этом нет никакой нужды, — ворчливо заметила Майра, входя в комнату. — Я и сама могу сказать молодому хозяину все, что нужно.
— Уж в этом я нисколько не сомневаюсь! — рассмеялась Сара, неспешной походкой направляясь к двери. — А кстати, где мой чай?
— Там, где ему и положено быть, — в вашей гостиной. Мне кажется, будет лучше, если мы оставим молодую мисс и дадим ей возможность отдохнуть.
Она попыталась взять старую даму под руку, но Сара решительно воспротивилась этому:
— Я пока еще в состоянии передвигаться самостоятельно!
— Да мне все равно нужно в ту же сторону, — огрызнулась Майра, и обе женщины покинули комнату Энджелин.
Через некоторое время Майра вернулась, неся в руках несколько больших коробок, перевязанных очаровательными ленточками.
— Господи Боже мой, вы только взгляните сюда! И ведь все это для вас…
— Для меня? — изумленно переспросила Энджелин. Вы уверены?
Ее глаза засветились каким-то детским восторгом. Уже несколько лет — точнее, четыре военных года — она не получала никаких подарков.
— Мистер Руарк прислал их. А я ему сказала, что для Рождества еще, пожалуй, рановато.
Снимая крышку с верхней коробки, Энджелин трепетала, как дитя.
— Ах, я в жизни не видела ничего подобного! — воскликнула она, обнаружив внутри элегантный синий бархатный халат. Длинные рукава кончались у запястий белыми манжетами, отделанными горностаем.
В следующей коробке лежали три ночные рубашки. Две из них были вполне обычными — сшитые из белого канифаса и изящно отороченные атласом и кружевом. Но вот третья… Рассмотрев ее как следует, Энджелин округлила глаза, а щеки ее раскраснелись отнюдь не из-за лихорадки. Глазам ее предстало некое плиссированное одеяние из шелкового муслина того небесно-голубого цвета, который был ей больше всего к лицу. Однако при этом рубашка была столь воздушна и прозрачна, что, скорее, выставляла напоказ то, что должна была бы скрывать.
Майра скорчила гримасу и недовольно покачала головой.
— Ну что тут поделаешь! Мистер Руарк, он же настоящий дьявол во плоти.
34 
