очень нудно 
96 
Шарлотта, внимательно слушавшая рассказ Стюарта, подняла голову и спросила:
– Вы так и не узнали почему? Что вам сказали ваша мать и ваш дедушка?
Он пожал плечами:
– Так и не узнал. Стоило мне заикнуться об этом, мать каждый раз говорила, что занята, пока я не сообразил, что она просто не желает отвечать на мой вопрос. Дедушка же, бывало, только всплеснет руками и пробормочет что-то про «этого упрямца Терранса». И больше не говорил ничего. Никто не удивлялся, что я называю отца по имени, а со временем я и сам к этому привык и не обременял себя лишними вопросами. Но однажды, еще до того, как я пошел в школу, я случайно услышал разговор служанок. Они, хихикая, говорили о дедушке, мол, по его распоряжению в комнату моей матери каждый день приносили свежие цветы из нашего сада. И он дарил ей подарки, иногда весьма экстравагантные. Одна служанка заявила, что, наверное, сэр Белмейн, то есть мой дед, любит свою дочь сильнее, чем Терранс, а все остальные рассмеялись. Другая служанка предположила: сэр Белмейн всегда любил леди Амелию больше, чем Терранс, поэтому Терранс и не признавал меня.
Шарлотта нахмурилась.
– Вы хотите сказать, что они думали, будто…
– По-моему, они действительно так и считали. Иначе почему мужчина может запрещать собственному сыну называть его отцом?
У Шарлотты мурашки по спине пробежали.
– Значит, он считает, что вы – брат Терранса?
Стюарт снова, пожал плечами. Он избегал смотреть Шарлотте в глаза.
– У меня нет никаких доказательств. Но это объясняет, почему мать живет вместе с Террансом лишь во время сезона – словно бы только ради того, чтобы соблюсти приличия. Возможно, дед соблазнил мать уже после того, как она вышла замуж за Терранса, возможно – до того. Но факт остается фактом: я родился, когда только-только минуло около девяти месяцев после свадьбы. Мне остается лишь гадать, что в глазах Терранса представлялось большим грехом. По моему разумению, в тот момент мать уже была замужем за Террансом, поэтому сэр Белмейн не мог жениться на ней.
Шарлотта в изумлении смотрела на Стюарта.
– Но как же так?.. – пробормотала она.
Стюарт снова ее обнял.
– Не надо меня жалеть, Шарлотта. По крайней мере мне повезло в одном: меня воспитывали любящие родители.
– Однако каково это мучиться неизвестностью и строить предположения на основе смутных догадок… Знать, что все подозревают, что вы…
Стюарт заставил Шарлотту замолчать, приложив палец к ее губам.
– Как бы то ни было, я – наследник Белмейна, и Терранс с этим ничего не сможет поделать. – Стюарт нежно поцеловал Шарлотту. – Прошлое не меняет сущности человека. Оно может повлиять на характер, но не должно определять наше будущее. Мы не должны этого допускать.
Он крепче обнял Шарлотту и накрылся одеялом. Минуту-другую оба молчали, наслаждаясь близостью и бесконечным доверием друг к другу. Старые раны уже не болели, как прежде, – словно их рваные края неожиданно срослись один с другим.
– Стюарт, – нерешительно проговорила Шарлотта. – Стюарт, расскажите об Оуквуд-Парке.
– Это поместье находится в Сомерсете. – Он принялся поглаживать Шарлотту по плечу. – Поместье совсем небольшое – около ста двадцати акров земли. Я купил его у одного шотландца, у того даже не было времени, чтобы приехать самому для совершения сделки. Он хотел поскорее сбыть поместье с рук, потому что оно расположено в нескольких сотнях миль от всей остальной его собственности. Оуквуд-Парк достался ему как часть приданого жены, но там десятилетиями никто не жил, и постепенно поместье приходило в запустение… – Стюарт рассказал Шарлотте о богатых землях Оуквуд-Парка, поведал о доме, который нуждался в ремонте, но был все еще крепок – за исключением восточного крыла, где недавно обвалилась крыша. – Мы уже сняли большую часть кровли, – добавил он. – А когда все будет готово, там найдется прекрасное местечко для оранжереи. В Барроуфилде у моей матери была собственная оранжерея. И еще я хотел посадить там фруктовый сад. Помимо дубов, которые растут там много лет и в честь которых поместье и получило свое название.
Когда Стюарт закончил рассказ, Шарлотта поняла: он очень дорожил этим поместьем и не мог бы от него отказаться. Она мысленно попросила Бога помочь Стюарту – чтобы он сохранил за собой свой любимый Оуквуд-Парк. Чего бы это ему ни стоило. Пусть даже ей, Шарлотте, не понравится, каким образом Стюарт этого добьется. Да и как она может осуждать его за то, что он хочет использовать этот шанс, чтобы начать все сначала? Ведь она сама мечтает о том же!
96 
