13 
— Просто глазам своим не верю! — воскликнула Маргарита, вихрем ворвавшись в комнату. — Шныряешь по дому, чтобы потихоньку посмотреть подарки, да? Не хватило терпения дождаться дня рождения? Сколько тебе лет, Лисианна, — двенадцать или двести?! И тебе не стыдно? Что ты себе позволяешь?!
— Ну, строго говоря, день ее рождения уже наступил, тетя Маргарита, — вступился Томас, бесшумно прикрыв за собой дверь.
Лисианна бросила на кузена благодарный взгляд.
— Я вовсе не шныряла по дому, мама. Я поднялась сюда, чтобы отыскать целые колготки. — Пошарив среди складок смятого покрывала, она выудила пакет с колготками и предъявила его матери. — Видишь — даже не распечатаны.
Маргарита выразительным взглядом указала ей на пол у себя под ногами.
Опустив глаза, чтобы посмотреть, что привлекло ее внимание, Лисианна увидела валявшийся на полу растерзанный бант. Отпираться было бесполезно.
— Ладно, ладно. — Сделав виноватую гримасу, Лисианна пожала плечами. — Я действительно распаковала подарок… но только потому, что он был очень расстроен, а у меня не хватило духу оставить его в таком состоянии. — Она помолчала немного, потом склонила набок голову и подмигнула матери. — Я так понимаю, Бастьен приехал слишком рано и помешал тебе отключить его, да? Когда я вошла в комнату, он лежал тут и возмущался — говорил, что его похитили. И попросил меня развязать его.
— И вовсе я его не похищала! — с оскорбленным видом заявила Маргарита и повернулась к доктору Грегори Хьюитту. — Я не похищала вас, а просто одолжила — на время, — объяснила она. И, снова обернувшись к дочери, возмущенно добавила: — И уж конечно, я его отключила!
— Правда? — удивилась Лисианна. Брови ее поползли вверх, и она перевела взгляд с негодующего лица матери на лежащего на кровати Грега. — Похоже, на него это не подействовало.
Маргарита вздохнула, гнев ее начал потихоньку испаряться.
— Да… похоже, нам попался крепкий орешек.
Проследив за взглядом мужчины, Лисианна вспыхнула — тонкая ткань брюк натянулась, и под ней обрисовалась довольно внушительная выпуклость. Судя по всему, устремленные со всех сторон взгляды сделали свое дело, поскольку она вдруг прямо у них на глазах уменьшилась в размерах и опала словно проткнутый булавкой воздушный шарик.
— Ну похоже, это все-таки не огурец, — весело бросил Томас, и Лисианна поспешно закусила губу, чтобы не рассмеяться.
Смущенно потупившись, она виновато глянула на мать.
— Прости, мама. Я совсем не хотела испортить твой званый ужин. Да в общем-то я ведь ничего и не испортила. То есть я хочу сказать… конечно, сюрприза уже не получится, — сбивчиво пробормотала она, — но я и не распробовала его как следует — так, «куснула по-быстрому». И глотнула-то чуть-чуть… совсем капельку. Честное слово! Хотя не отказалась бы наесться вволю. — Голодный взгляд Лисианны скользнул к мужчине — она задрожала, заранее предвкушая, с каким удовольствием она снова запустит клыки в его шею.
— Ты решила, что это твой праздничный ужин? Вовсе нет.
С трудом заставив себя оторвать взгляд от мужчины, Лисианна с вожделением облизнулась. Она так увлеклась, что смысл сказанного матерью даже не сразу дошел до нее…
Лисианна растерянно заморгала.
— Что?!
— Он не твой праздничный ужин, — повторила Маргарита. — Для тебя я заказала китайца. Мальчик-рассыльный должен появиться с минуты на минуту.
— О… — протянула Лисианна, даже не пытаясь скрыть своего разочарования.
Нет, она любила китайцев, но почему-то их кровь никогда не могла насытить ее. Так что не пройдет и часа, как она снова будет голодна. А вот Грегори Хьюитт — другое дело. Крепкий, здоровый и вдобавок на редкость вкусный, он приятно отличался от малокровного замухрышки Дуэйна тем, что его кровь оказалась на удивление питательной и сытной. И к тому же, как выяснилось, она могла получить удовольствие не только от его крови… Сегодня Лисианне впервые довелось почувствовать то же чувственное возбуждение, которое обычно испытывали ее жертвы и отголоски которого доходили до нее, когда она лакомилась их кровью. То самое возбуждение, которое она раньше никогда не понимала и которое не испытывала сама — вернее, испытывала, но лишь частично, потому что она воспринимала лишь отголоски его. До этого она всегда оставалась лишь наблюдателем, хладнокровно и отстраненно следя за тем, что происходит с ее жертвой. Но сейчас… сейчас все было иначе. Пытаясь соблазнить его, она, вполне возможно, сама поддалась соблазну… Или, может, это он соблазнил ее, промелькнуло у нее в голове, когда она вспомнила, как он чувственным движением втянул в рот ее палец.
13 
