Последние отзывы

  32  

Главной его опорой в то горькое время стала невестка, Мария Виктория. На всю жизнь ей запомнилось, как сразу после похищения родственники и друзья мужа заполнили дом и, рассевшись на мягких подушках, до глубокой ночи пили виски и кофе. Все говорили об одном и том же, но как-то исподволь и похищение, и сама жертва отошли на второй план. Вернувшись из Италии, Эрнандо Сантос сразу поехал к Марии Виктории: он чуть не задушил ее в объятьях, но едва разговор коснулся негласных деталей текущей ситуации, Марию попросили оставить мужчин наедине. Женщина с твердым характером и трезвым умом, она поняла, как мало значит для мужской половины семьи. Проплакав остаток дня, Мариаве все же сумела взять себя в руки и твердо решила поставить на своем: добиться, чтобы в ее доме с ней считались. Эрнандо не только внял ее доводам, но и признал свою неправоту и обещал в дальнейшем с радостью принимать ее поддержку. С тех пор, общаясь друг с другом лично, по телефону, письменно или через посредников, они чувствовали незримую связь, доходившую порой до телепатии: на трудных семейных советах им было достаточно обменяться взглядами, чтобы понять, о чем можно говорить от имени обоих. У Марии Виктории появлялось много хороших идей, в частности, публиковать в газете закодированные заметки редактора, из которых Пачо мог бы узнавать семейные новости.

Из всех страдающих от этой трагедии меньше других вспоминали о Лилиане Рохас Арис, жене телеоператора Орландо Асеведо, и Марте Лупе Рохас, матери Ричарда Бесерры. Несмотря на фамилию Рохас, они не были родственницами, даже не дружили и тесно сошлись только после похищения. «Не столько от горя, – вспоминает Лилиана, – сколько ради компании».

Лилиана кормила полуторагодовалого сына Эрика Йесида, когда в теленовостях «Криптон» сообщили о похищении группы Дианы Турбай. Лилиане было двадцать четыре года, три года назад она вышла замуж и жила на втором этаже дома родителей мужа в Сан-Андресе, южном квартале Боготы. «Такая жизнерадостная женщина не заслужила столь мрачных новостей», – посетовала одна из ее подруг. Жизнерадостная и своеобразная: оправившись от первого удара, она усадила сына перед телевизором, чтобы в новостях он увидел отца, и делала так каждый день до возвращения мужа.

Ей и Марте Лупе часто звонили из редакции, предлагая помощь, а когда заболел сын Лилианы, «Криптон» оплатил расходы на лечение. Кроме этого, Нидия Кинтеро по телефону призывала женщин сохранять самообладание, которого не хватало ей самой. Она обещала, что будет хлопотать в правительстве не только о дочери, но и о всех членах группы, а любые новости о пленниках сразу же сообщит. Свое слово она сдержала.

Марта Лупе и две ее дочери, которым было тогда четырнадцать и одиннадцать лет, полностью зависели от Ричарда. Отправляясь с группой Дианы, он обещал вернуться через два-три дня, но прошла неделя, и Марта начала беспокоиться. Никаких предчувствий, по ее словам, у нее не было: просто звонила и звонила в редакцию, пока ей не сообщили, что происходит нечто странное. Вскоре все узнали о похищении группы. С этого момента в ожидании сына Марта целыми днями слушала радио, а когда подсказывало сердце, бралась за телефон и набирала номер редакции. Она переживала, что ее сын оказался самым незначительным среди заложников. «Мне оставалось только плакать и молиться». Нидия Кинтеро убеждала Марту, что ради освобождения детей они могут сделать многое. Она приглашала Марту на общественные и религиозные собрания, организованные в поддержку заложников, стараясь вселить в нее дух борьбы. Лилиана, как и Марта, убедила себя, что ее Орландо, человека столь же незначительного, бандиты могут убить последним, а могут и первым – чтобы запугать общественность, не создавая себе лишних проблем. До тех пор, пока не вернулся муж, эта мысль вызывала у нее стоны. «По вечерам, уложив сына, я садилась на террасе, плакала и ждала, что откроется дверь и Орландо вернется. Но прошло много ночей, прежде чем я вновь увидела мужа».

В середине октября доктор Турбай передал по телефону Эрнандо Сантосу одно из своих шифрованных сообщений: «У меня есть несколько любопытных газет, знаю, ты интересуешься боями быков. Могу прислать». Эрнандо понял, что есть важные новости о заложниках. И действительно, речь шла о кассете, отправленной Турбаю из Монтерии и доказывающей, что Диана и ее товарищи живы. Об этом уже несколько недель настойчиво просили родственники. Голос Дианы нельзя было спутать: «Папочка, в этих условиях трудно послать тебе весточку, но после многократных просьб нам все же разрешили». Только одна фраза подсказывала, что делать дальше: «Мы регулярно смотрим и слушаем новости».

  32