Последние отзывы

  45  

Целый месяц ее кормили обещаниями личной встречи с Пабло Эскобаром. Диана тщательно продумала, как вести себя, что и каким тоном говорить, чтобы склонить его к переговорам. Но эти планы все время откладывались, порождая ощущение крайнего уныния.

Преодолеть кошмар плена Диане помогал образ матери, от которой она унаследовала кроткий нрав, неистребимую веру и мимолетные мечты о счастье. Прекрасное взаимопонимание матери с дочерью в черные месяцы плена дошло до чудес ясновидения. Каждое слово Нидии, произнесенное по радио или телевидению, каждый ее жест, необычная интонация служили своеобразным посланием Диане в мрачный застенок. «Она всегда была моим ангелом-хранителем», – писала Диана, веря, что несмотря на неудачи, окончательный успех зависит от молитв и усилий матери. Эта вера так вдохновляла, что Диана убедила себя: ее освободят в рождественскую ночь.

Окрыленная надеждой, она с удовольствием приняла участие в устроенном для нее хозяевами дома празднике с жареным мясом в глиняных горшочках, звуками сальсы, водкой, хлопушками и разноцветными шариками. Этот праздник она восприняла как прощанье. Даже разложила на кровати собранный еще в ноябре чемодан, чтобы не тратить время, когда за ней придут. Ночь выдалась холодной, ветер, как стая волков, завывал среди деревьев, но пленница и в этом видела предвестие лучших времен. Когда детям стали раздавать подарки, она вспомнила о своих и убедила себя, что увидит их уже завтра вечером. Эта уверенность окрепла, когда охранники подарили ей кожаную куртку на подкладке, как будто специально для непогоды. Диана знала, что мать, как всегда, ждет ее к ужину, повесив на двери венок из омелы с надписью «Добро пожаловать!» Именно так все и было на самом деле. Совершенно уверенная, что ее вот-вот освободят, Диана не спала до тех пор, пока па горизонте не погасли праздничные огни и новый рассвет не забрезжил неизвестностью.

В следующую среду, сидя в одиночестве перед телевизором и перещелкивая каналы, Диана вдруг узнала на экране маленького сына Алехандры Урибе. Шла программа «Энфоке», посвященная Рождеству. Диана удивилась еще больше, когда поняла, что показывают рождественский праздник, устроить который она просила мать в письме, переданном с Асусеной. Здесь были родственники Марухи и Беатрис и семья Турбай в полном составе: сын и дочь Дианы, ее братья, в центре – отец, грузный и подавленный. «Сейчас нам не до праздников, – сказала Нидия, – но я решила выполнить желание Дианы, буквально за час нарядила елку и устроила ясли в камине». Несмотря на стремление собравшихся сделать все, чтобы этот вечер не вызвал у заложниц ощущения горечи, в нем было гораздо больше скорби, чем праздника. Нидия, искренне верившая, что Диану освободят к Рождеству, прикрепила к двери рождественские украшения с позолоченной надписью «Добро пожаловать, дочка!». «Признаюсь, я так страдала, что в этот день не могу быть с вами, – записала Диана в дневнике. – В то же время счастьем было увидеть всех вместе, почувствовать, что вы рядом. Это придало мне сил». Порадовала быстро повзрослевшая Мария Каролина, настораживала нелюдимость Мигелито, с тревогой Диана вспомнила, что он до сих пор не прошел конфирмации; огорчил удрученный вид отца и очень растрогало, что мать не забыла и для нее положить подарок в ясли и прикрепить приветствие на двери.

Вместо того, чтобы после рождественских разочарований и несбывшихся надежд впасть в депрессию, Диана ощутила приступ бунта против правительства. В ноябре она почти обрадовалась указу 2047, породившему столько надежд. Тогда Диана приветствовала деятельность Гидо Парры, усилия Почетных граждан и намерения Конституционной Ассамблеи скорректировать политику подчинения правосудию. Крах рождественских надежд переполнил чашу терпения. Возмущенная Диана спрашивала себя, почему правительство не найдет такой способ диалога, который бы не вызывал ответного давления в форме этих абсурдных похищений. Совершенно ясно, насколько труднее действовать правительству теперь, в условиях шантажа. «Я рассуждаю как Турбай, – писала она, – и мне непонятно, почему же все вдруг стало с ног на голову?» Почему правительство так пассивно реагирует на все происки похитителей? Почему нельзя более энергично потребовать от них сдаться, ведь по отношению к ним уже выработана определенная политика и удовлетворены их разумные требования? «Чем дольше медлит правительство, тем уютнее чувствуют себя преступники, выигрывая время и сохраняя в своих руках мощное средство давления на власть», – писала Диана. Ей начинало казаться, что посреднические усилия из добродетели превратились в подобие шахматной партии, где каждый двигает свои фигуры, следя, кто раньше поставит мат. «Выходит, я здесь просто пешка? – спрашивала себя Диана и сама же отвечала с уверенностью: – Меня не покидает мысль, что все мы – отработанный материал». Недобрым словом поминает она и уже прекратившую свое существование группу Почетных граждан: «Они начали с высоких, гуманных целей, а кончили оказанием услуг Подлежащим Экстрадиции».

  45