очень нудно 
5 
Когда ушли последние гости, Эви закрылась в своей комнате, бросилась на постель и разрыдалась. В последнюю неделю она плакала каждую ночь. Она уже почти засыпала, когда Джеймс постучался в ее дверь и сообщил, что Адам хочет видеть ее в библиотеке.
Войдя в огромную комнату, Эви почувствовала страх. Казалось, ей предстоит вновь пережить то, что случилось.
Адам сидел за большим дубовым письменным столом и читал какой-то документ. Она заметила, каким он был усталым и опустошенным, впервые осознав, что Адам также страдал от большой потери. Тем не менее она не чувствовала к нему никакой симпатии. Ее любимая мама ушла из жизни с проклятием этого человека, которое еще до сих пор звучало в ушах Эви. В нем таился дьявол.
Когда она села, Адам отложил в сторону документ, который читал.
— Мисс Макгрегор, я только что прочитал завещание моего отца, составленное до того, как… он покинул Сакраменто. — Он откашлялся. — Ваша мать потерпела неудачу в своей попытке обеспечить вас и себя сколь-нибудь ощутимой суммой из состояния моего отца. Однако отец завещал вам небольшое приданое, когда вы выйдете замуж.
Адам сделал паузу, ожидая вспышки со стороны Эви, но она оцепенело смотрела на него. Разве могла она сейчас думать о деньгах? Ее мама умерла, и никакие деньги не могли оживить ни ее, ни Дэниела.
— Мой отец позаботился о вас и другим образом, — продолжал Адам. — Вы останетесь в этом доме, пока не выйдете замуж, а я должен следить за вашим воспитанием.
Эви подняла голову и увидела насмешливый блеск в его темных глазах.
— Выходит так, мисс Макгрегор, что я стал вашим законным опекуном.
Глава 2
Сакраменто, Калифорния
1847 год
Осенью, когда Эвлин Макгрегор возвратилась из Парижа в Сакраменто, Соединенные Штаты ввязались в войну с Мексикой. Эта война в некоторой степени коснулась и Калифорнии. На юге штата произошло несколько сражений, но основные военные действия велись в Мексике. На севере Калифорнии жизнь протекала без изменений.
Экипаж Эви въехал в железные ворота и покатил по дорожке между двумя рядами аккуратно подстриженных кустов к высокому белому дому.
Эви закрыла глаза, вспоминая, как первый раз увидела этот дом. Тонкие черты ее лица тронула нежная улыбка, когда перед ней возник образ сияющей от счастья матери. Но тут же возникли воспоминания о мучительной утрате, и она не заметила, как по ее щекам потекли слезы.
Девушка, сидящая напротив, сочувственно произнесла:
— Всегда приятно возвращаться домой. Особенно после долгого отсутствия, Эви.
Эви загадочно улыбнулась:
— Действительно, более чем приятно, Симона.
Симона Лиль озадаченно посмотрела на Эви.
Француженка, двадцатипятилетняя незамужняя женщина, считала, что у себя на родине она не сможет выйти замуж. Ее лицо не отличалось красотой: неопределенные, угловатые черты, светло-каштановые волосы. Бледно-зеленые глаза были слегка близорукими, отчего она часто щурилась.
Сирота, как и Эви, Симона работала помощницей повара в привилегированной школе-интернате, которую Эви посещала в Париже, и Эви, естественно, скорее сблизилась с Симоной, чем с избалованными одноклассницами из богатых семей, с которыми она не имела ничего общего.
Когда пришло время возвращаться в Америку, Эви после долгих уговоров убедила Симону поехать вместе с ней.
И вот сейчас Эви задумчиво смотрела на огромный дом. Казалось, он совсем не изменился с тех пор, как она уехала. Неужели прошло уже четыре года после смерти матери? Четыре года с того момента, как она решила, что для нее все кончено?
Адам Ролинз вовсе не собирался осложнять свою жизнь присутствием в доме двенадцатилетней девчонки. Он сразу же уволил миссис Маршалл, посадил Эви на корабль и отправил во Францию для двухгодичного обучения в академии мадам Тулиз для юных леди. Длинное путешествие вокруг мыса Горн и через Атлантический океан заняло почти год. Столько же — возвращение назад. И вот теперь шестнадцатилетняя Эви наконец снова оказалась в Калифорнии.
— Добро пожаловать домой, мисс Эвлин, — приветствовал ее Джеймс, помогая выйти из кареты. Невозможно было не заметить, как сильно изменилась юная девушка. Все те же черные волосы и фиалковые глаза, но детская фигурка превратилась в фигуру цветущей женщины. Красно-серый клетчатый корсаж приятно круглился на груди.
Но дело было не только в физических изменениях. Джеймс почувствовал, что Эви стала более уверенной. Это была уже не та убитая горем девочка, что четыре года назад.
5 
