очень нудно 
48 
Пряди черных волос упали ему на лоб, и он выглядел как мальчишка. На висках выступили бисеринки пота, и он прервал свое занятие, чтобы вытереть лицо рукавом рубашки.
Ребекка поспешила к ним.
– Что с Брутом? – обеспокоенно спросила она.
– Наверное, ногу поцарапал. Я заметил, что она загноилась, и наложил припарку. Ему должно полегчать.
– О, а я не обратила внимания. Спасибо, Клэй, ты очень заботлив. Я не думала, что Брут тебе симпатичен.
– Он мне не симпатичен. Но мне не нравится, когда бессловесная тварь мучается от боли. – Он еще раз проверил повязку на ноге животного и отвязал его.
– Брут, скажи спасибо этому доброму человеку! – сказала Ребекка и скормила мулу остатки яблока.
Ребекка вслед за Клэем вышла из загона и присела в тени ясеня, пока Клэй мыл руки в одном из многочисленных прудов. Вернувшись, он сел подле нее.
– Ты очень заботлив, Клэй. Еще раз спасибо.
– Вообще-то я бы предпочел застрелить этого проклятого мула.
– Готова поклясться, что тебе просто нравится спорить. Прими благодарность и не порти ее своей вредностью.
– Вредностью?! – Клэй зацокал языком. – Вот, значит, как леди теперь разговаривают с мужьями? Я думал, тебе не хочется ругаться.
– Не хочется. День слишком хорош, да и место такое красивое. Похоже на Эдем. Я хотела бы остаться здесь навсегда.
– Кстати, об Эдеме. – Клэй вытащил из кармана два яблока и протянул одно Ребекке: – Держи. Мне не пригодились.
Они молча сидели и жевали яблоки. Потом Клэй растянулся на траве, заложив руки за голову. Ветер донес издалека отголосок звонкого смеха Этты.
– Как ты думаешь, что там у этой парочки? – спросил Клэй. – Кажется, они без ума друг от друга.
– Да, похоже на то, – улыбнулась Ребекка. – Мне кажется, в их возрасте я была точно такой же.
– А теперь?
– Я перестала верить в любовь. Предпочитаю оставаться независимой.
Он сел и пристально посмотрел ей в глаза:
– Ты хочешь сказать, что жалеешь, что вышла замуж? Я думал, ты любила своего мужа. Ты же до сих пор носишь его кольцо вместо моего.
– Любила. И я узнала, что любовь делает нас уязвимыми. Не хочу снова оказаться в таком положении. Я вполне могу сама о себе позаботиться.
– Бекки, ты частично отказалась от своей независимости, когда вышла за меня. Как твой муж, я по законам чести должен заботиться о тебе.
– Но ты ведь знаешь, Клэй, почему я за тебя вышла. Мне ничего от тебя не надо.
– Может, и так, но факт остается фактом. Мы с тобой – муж и жена. И мы оба несем ответственность за свои действия, имеем права и обязанности.
– Да, я понимаю: ты считаешь, что я не исполняю своих обязанностей, отказываясь делить с тобой постель.
– Мы вместе уже полтора месяца. Каждый день и каждую ночь. Ты очень притягательна как женщина, а я твой муж, и я всего лишь человек. Мне все сложнее и сложнее не трогать тебя. И, судя по тому, как ты отвечала на мой поцелуй, ты желаешь меня так же сильно, как и я тебя.
– Клэй, пойми, пожалуйста, хочу я или не хочу, но я не могу позволить ничего, что помешало бы нам аннулировать брак. Если мы станем близки, это будет уже невозможно.
– Значит, мы останемся мужем и женой – я не предам своей клятвы, – упрямо сказал Клэй.
– Но я не хочу оставаться твоей женой. В этом все дело: я слишком высоко ценю свободу. Я уже один раз потеряла человека, от которого зависела, и больше никому не доверю заботу о себе.
– А ты не думаешь, что в один прекрасный день тебе вновь захочется любви?
– Нет, конечно. И более того, Клэй, разве не ты первый заявил мне, что никогда не сможешь доверять женщине и тем более полюбить?
– Я так сказал? – Он прищелкнул языком. – Наверное, я был пьян.
– Ну, если честно, то да.
Оба рассмеялись.
– Думаю, мужчины говорят много глупостей, когда их гордость уязвлена, – отметил Клэй.
– Или разбито сердце. – Веселость исчезла, Ребекка мягко спросила: – Ты очень ее любил?
– Тогда я думал, что да. Теперь я понимаю, что был скорее зол, чем несчастен. Каждому мужчине нужна в жизни какая-нибудь Элли, чтобы он сполна смог оцепить все достоинства женщины, которую он встретит мосле нее.
– Клэй… – Глаза Ребекки расширились от удивления. – Ты хочешь сказать, что я – следующая встреченная тобой женщина и ты видишь во мне достоинства?
– Ну во-первых, ты очень трудолюбивая.
– А Элли – нет?
– Все, что Элли известно о работе, – как пишется это слово.
Лицо Ребекки исказила гримаса притворной боли.
48 
