очень нудно 
25 
Непослушными пальцами он взял нож для разрезания бумаги и вскрыл конверт.
Письмо начиналось с изъявления благодарности за мужество, проявленное им в Индии, и соболезнований в связи с полученными ранами. Далее говорилось, что по рекомендации полковника Хейеса, главного военного хирурга, Джаред увольняется с военной службы. Затем — после выражений благодарности за самоотверженную службу отечеству — следовало предложение поступить на дипломатическую службу.
В последнем абзаце Джареду предписывалось явиться на церемонию награждения в июле, где ему будет вручена высочайшая государственная награда — орден Почета, присуждаемый конгрессом. Письмо было подписано Гровером Кливлендом, президентом Соединенных Штатов.
Джаред налил себе виски и откинулся в кресле. Его худшие опасения подтвердились. Он прочел приговор в глазах полковника Хейеса, когда тот в последний раз обследовал его. Эта мысль стала кошмаром, преследовавшим его днем и ночью.
Джаред поднял бокал, салютуя самому себе:
— Да здравствует армия!
Залпом проглотив содержимое, он отшвырнул бокал и обхватил голову руками. Как он любил армию: своих сослуживцев, воинское братство и традиции! Он был уверен, что прослужит в ее рядах долгие годы, и теперь проклинал злую судьбу, которая привела его в это проклятое посольство в Индии!
Итак, армия покончила с ним: вышибла пинком под зад, похлопав по плечу и наградив орденом.
— Ладно, президент Кливленд, можете оставить при себе ваши чертовы благодарности и награды.
Тяжело поднявшись из-за стола, Джаред проковылял по комнате, поднял отброшенный бокал и плеснул себе еще виски.
Спустя несколько часов ему стало совсем худо: нога ныла, голова раскалывалась. Виски не помогло, и он порылся в аптечке в поисках чего-нибудь, что могло бы приглушить боль. До недавних пор он принимал лауданум, но тот закончился, чему Джаред был только рад. Не хватает еще привыкнуть к этому зелью!
Его вполне устроит таблетка болеутоляющего или хотя бы питьевая сода. Он обследовал апартаменты отца и Сета, но безуспешно.
— Можно подумать, что в этом чертовом доме никто не болеет!
Наверняка у Милдред найдутся лекарства на кухне. Спустившись вниз, Джаред услышал звуки фортепиано и подошел к двери в гостиную. Кэтлин и близнецы сидели за пианино, разучивая какую-то мелодию.
Взгляд Джареда задержался на гувернантке его дочерей. У нее был прелестный профиль, сочетавший изящную линию подбородка и гордую посадку головы. Привлекательность Кэтлин явно не ограничивалась поразительными глазами. Они настолько приковывали к себе внимание, что остального он просто не удосужился рассмотреть. Кэтлин ударила по клавишам и пропела:
— Та-ра-ра-бум-де-да. Кто видел моего кота? Близнецы пропели в ответ:
— Вчера на утренней заре его видали во дворе. Та-ра-ра-ра-ра-бум-де-де!
Джаред не мог не улыбнуться, прослушав несколько куплетов, где вместо жены фигурировал гуляка кот. Когда он в последний раз слышал эту песенку со сцены, она звучала куда более непристойно.
Когда близнецы потребовали новую песню, Китти сказала:
— Я сыграю вам вальс-минутку Шопена. Он длится восемьдесят секунд.
— Но, миссис Драммонд, в минуте только шестьдесят секунд, — напомнила Бекки. — Раз так, почему вы называете этот вальс минуткой?
— Потому что так его назвал Шопен, — сказала Китти. — Впрочем, если очень постараться, можно сыграть его и за семьдесят пять секунд.
Когда она закончила, Джаред не без изумления признал, что Кэтлин талантливая пианистка, хотя и сомневался, что ей удалось уложиться в семьдесят пять секунд.
Незамеченный, он отошел от двери и, только вернувшись в свою комнату, сообразил, что так и не раздобыл ничего, что могло бы облегчить боль.
Рухнув в кресло, он потянулся за бутылкой.
Джонатан не вернулся к ужину, Джаред также не появился, но их отсутствие с успехом компенсировал Сет. Со свойственным ему обаянием он легко завладел вниманием близнецов и беспардонно льстил Китти, подшучивая над ее новой прической. Китти не одобряла подобного поведения, но это было столь неотъемлемой частью его общительной натуры, что у нее не хватало духа одернуть его.
Позже, когда она укладывала девочек спать, Бекки спросила:
— Миссис Драммонд, а что мы будем делать завтра?
— Я еще не думала об этом, Бекки. А что, у вас есть какие-нибудь особые пожелания?
— Хорошо бы снова сходить в столовую, — мечтательно произнесла Дженни. Бекки засмеялась:
25 
