очень нудно 
107 
– А как же его мать?
– И мать тоже. Она моя жена – и жить ей тоже в Эшкерке.
Лорд Скотт замахал руками:
– Этого я не допущу. Моя дочь достаточно натерпелась от вас. Неужели вы думаете, что я опять отдам ее вам?
– Должен ли я напоминать вам, милорд, что, как только я стану законным мужем вашей дочери, ваше слово уже ничего не будет значить? И она сама, и все, что ей принадлежит, – все это становится моим. И я волен поступать со своей собственностью так, как хочу, – зловеще произнес Роберт.
Услышав в его словах скрытую угрозу, граф вспыхнул:
– Скорее я убью вас, негодяй, чем стану участником подобной сделки.
– Но тогда, – продолжал Керкленд, – тогда ваш внук будет бастардом, не так ли?
Граф вздохнул и уступил.
– Преимущество на вашей стороне. Значит, мы заключаем эту сделку...
– Сделку, вы говорите! Мне не нужны сделки, я не позволю ставить мне условия! – в бешенстве заорал Роберт. – Это вы настаиваете на нашем союзе!
– Вы не очень-то дальновидны, лорд Керкленд. Что помешает мне убить вас, как только вы дадите обет перед алтарем?
– Элизабет, – ответил Роберт.
– Вы бесчестный человек! – презрительно бросил Александр Скотт.
– Напротив! И именно поэтому я принимаю ваше предложение. Я не знал, что Элизабет беременна. Я не мерзавец, милорд. Я с радостью исполню свой долг по отношению к ней и моему будущему ребенку. Тем более я не хочу, чтобы моего ребенка называли бастардом. Я – человек чести, милорд. Если бы вы обратились ко мне с приглашением приехать в Бэллантайн, я бы прибыл сюда немедленно. Но вы прислали мне приглашение в форме, равно унизительной и для вас, и для меня. Уверяю, если бы я не был в долгу перед домом Скоттов, вам не удалось бы с такой легкостью захватить меня. Кое-кто из ваших сородичей расстался бы при этом с жизнью.
– Не говорите мне о чести, милорд, ибо я оказал вам гораздо большую честь, нежели вы заслуживаете!
Старик и молодой человек не отрываясь смотрели друг на друга. В глазах Александра Скотта появилось нечто похожее на восхищение. «Этот горец сумел повернуть дело так, что мы поменялись ролями, и теперь условия диктует он, – думал лорд Скотт. – Этого упрямца не легко заставить делать то, чего он не хочет. Слава Богу, он согласен жениться на моей дочери. Видимо, Керкленд любит Элизабет. Прекрасно. Значит, венчание – дело решенное».
Александр Скотт кивнул и вышел из библиотеки; Роберт последовал за ним.
Элизабет сидела в часовне и нервно теребила батистовый платочек. С трепетом ожидала молодая женщина появления отца и Роберта.
С того мгновения, как Эндрю сообщил сестре, что они похитили Роберта, Элизабет стали терзать угрызения совести. Из этого невыносимого положения необходимо было найти выход – но какой? Она любит Роберта, она готова на все, лишь бы удержать его. Может быть, со временем он простит ее? Может быть.
Она взглянула на брата, шагающего из угла в угол. Он тоже явно терзался угрызениями совести. Может, стоит посоветоваться с Эндрю?
Но в этот момент дверь в часовню распахнулась. Сердце Элизабет замерло. Вошел граф Бэллантайн, за ним – Роберт.
При виде возлюбленного у Элизабет заныло в груди. Роберт казался очень усталым. Волосы его были спутаны, подбородок зарос. Едва взглянув на него, Элизабет поняла, что он в бешенстве. Молодая женщина украдкой взглянула на Керкленда и уставилась в пол.
– Отец, мне хотелось бы на несколько минут остаться наедине с лордом Керклендом.
Александр Скотт колебался, словно боялся оставить дочь наедине с горцем. Потом кивнул и сделал знак всем удалиться.
В часовне остались только Элизабет и Роберт. Храбрость Бет сразу стала уменьшаться. Керкленд гневно смотрел на нее сверху вниз и, казалось, хотел испепелить ее взглядом.
– Примите мои поздравления, миледи. Ваша решительность просто необычайна, – прорычал Роберт. – В сущности, что мешает мне взять и свернуть вам шею, изменница?
Элизабет взглянула ему в глаза.
– Когда-то вы вложили мне в руку кинжал и предложили поступить так, как мне хочется. Теперь я предлагаю вам сделать то же самое. Если вы хотите убить меня, Роберт, сделайте это, ибо у меня нет никакого желания жить.
– Лучше бы вы тогда пустили в ход тот кинжал, чем этот, который вы вонзили мне прямо в сердце.
Она умоляюще посмотрела на него:
– Я хочу только одного – объяснить, что произошло в тот вечер в Глазго.
– Сударыня, я изо всех сил стараюсь изгнать из памяти события того вечера. Стал бы ваш отец настаивать на венчании, если бы знал, что произошло тогда?
107 
