очень нудно 
102 
— Я не буду чувствовать себя уверенно, какой бы рукой ни держала поводья, — проворчала девушка.
Они проехали совсем немного, но Хани уже стала свободнее держаться в седле.
— Если хочешь повернуть налево, потяни уздечку с левой стороны и пришпорь его левой ногой, — учил ее Люк.
Девушка так и сделала, и, к ее радости, Аламо повиновался.
— Ну что, ковбой? — бодро спросила она. — Как у меня получается?
— Отлично, — ответил шериф. — А теперь повтори то же самое, только правой рукой и ногой.
Когда конь повернул направо, Хани просто возликовала.
— Да это вовсе не так трудно, как я себе представляла! — воскликнула она.
— Хочешь попробовать одна?
Уверенность девушки как рукой сняло.
— Нет, только не соскакивай с коня, — взмолилась она.
Маккензи выпустил поводья и обхватил ее руками за талию.
— Держи их, а то даже «Стой, лошадка!» не поможет, — предупредил он.
Хани не вняла предостережению — чувствуя на себе руки шерифа, она словно воспарила в небеса.
— Что… что ты делаешь?! — воскликнула она, когда он принялся ласкать ее грудь.
— Теперь ты понимаешь, что я имел в виду, говоря, что правая рука должна быть свободной? — донесся до нее его шепот.
Хани затрепетала, когда и левая его рука дотронулась до другой груди.
— Прекрати, Люк, — попросила она.
— Тебе же нравится, детка, — проведя языком по ее уху, шепнул Маккензи. — Ты благоухаешь, как цветущий сад.
— Не надо, Люк.
— Тебе не нравится?
— Не в этом дело, — простонала она, чувствуя, что его прикосновения становятся все более настойчивыми. — Просто Джош может увидеть.
— Если он даже и посмотрит в нашу сторону, то увидит всего лишь мою спину. — Его язык скользнул вниз до ямочки на ее шее.
Задрожав, Хани невольно дернула поводья. Амиго тут же остановился, а шериф, не ожидавший такого поворота событий, от резкого толчка полетел назад с лошади. Девушка с перепугу невольно пришпорила Аламо. Вышколенный конь тут же пустился галопом.
— Люк! — завопила она. — Помоги! — Отпустив уздечку, Хани что есть силы вцепилась в луку седла.
Маккензи свистнул, и Амиго мгновенно застыл на месте, отчего девушка едва не упала.
— Я же говорил тебе, что нельзя отпускать поводья, — сказал шериф, подбегая к ней.
— Как мне слезть с этого животного? — едва выдохнула она.
— Вынь ноги из стремян, положи руки мне на плечи, и я сниму тебя.
Почувствовав сильные руки Маккензи на своей талии, Хани рухнула в его объятия. Оказавшись на земле, она прильнула к нему всем телом, а он даже и не подумал выпустить ее.
— Все в порядке, сойка, — прошептал он. Девушка подняла голову и встретилась с его теплым сапфировым взором.
— Ты так считаешь, Люк? Ты думаешь, что все…
Он заставил ее замолчать, зажав ей рот поцелуем.
Оторвавшись от него, девушка почувствовала, что лицо ее заливается краской: Люк смотрел на нее в точности так же, как в прошлую ночь.
— Ты такая красивая, — низким, хрипловатым голосом промолвил он.
— Ты тоже, — вырвалось у нее. Маккензи усмехнулся и покраснел. Да-да, сам шериф Маккензи залился краской!
— Боюсь, вы ошибаетесь, мэм. Еще никто не обвинял старого техасца в красоте!
— Папа! — закричал тут Джош. — А когда я смогу ездить на Аламо?
— Через несколько лет, — ответил шериф, подходя к сыну. — Пока ты еще слишком мал для этого.
— А можно мне еще покататься на пони? — спросил мальчик.
— Пусть немного отдохнет, он же маленький, Джош.
— Ну тогда мы с Амиго пойдем смотреть на камни около реки, — заявил мальчик.
— Только не подходи близко к воде и не забредай слишком далеко, — велел Люк.
— Люк, — заговорила Хани, опускаясь на одеяло, — я рада, что мы остались вдвоем, потому что обещала Джошу кое о чем поговорить с тобой. Для него это очень важно.
— Не пойму, о чем ты говоришь?
— Мальчик очень огорчен тем, что Амиго не пускают в дом. Господи, Джош так любит пса! Не мог бы ты убедить свою экономку в том, что этой собаке место в вашем доме?
— Миссис Фрик…
— Фрау Фрик, — поправила его девушка.
— У нас больше не будет затруднений с фрау Фрик, — заявил Люк.
— Значит, ты уже уговорил ее? — обрадовалась Хани.
— Вряд ли это возможно, — усмехнулся шериф.
— Но ты же только что сам сказал, что уговорил ее, — недоумевала Хани.
— Нет, это ты сказала, а не я, — возразил Маккензи. — Я сказал, что с ней больше не будет затруднений. Я посадил ее на утренний дилижанс и отправил назад в Сакраменто.
102 
