очень нудно 
128 
— Похитила ребенка? Леди, да вас повесить мало! — сказал кто-то. — Неудивительно, что вы все время выигрывали. Теперь-то мне ясно, почему вам так везло! А ну-ка, отдавайте мне все деньги, иначе я душу из вас вытрясу!
Люк схватил говорившего за грудки и поднял из-за стола.
— А хочешь, я из тебя отбивную сделаю? — угрожающе спросил он, глядя ему прямо в глаза. Потом он бросил оторопевшего игрока на пол.
— Вовсе я вас не обманывала, — заявила Хани, взглянув на игрока. — Больше того, мне и не требовалось вас обманывать — я в жизни не видела игрока хуже. — Девушка со злостью вытащила из-за корсажа несколько купюр, — Вот, возьмите ваши чертовы деньги! — Она швырнула деньги на стол.
Люк схватил Хани за руку и потащил ее из-за стола.
— Убери свои руки! — вырываясь, вскричала она.
— Леди, я не советовал бы вам усугублять вину сопротивлением представителю власти, — сурово промолвил Люк.
— Ты больше не представитель власти!
Люк махнул перед ее носом своей старой звездой.
— Мэтт позволил мне по случаю воспользоваться его полномочиями.
— Даже если это и так, ты не имеешь права здесь командовать! Ты сам говорил мне об этом! И никуда я с тобой не пойду!
— Боюсь, ты вынуждаешь меня применить силу. — Ловким движением Люк надел и застегнул на ее запястьях наручники.
— Нет, Маккензи, ты не сделаешь этого! Я ни в чем не виновата, — протестовала она. Подняв голову, девушка бросила отчаянный взгляд на Флинта с Кливом, удивленно застывших у дверей. — Помогите мне! Остановите его!
Братья лишь пожали плечами.
Люк повел ее в вестибюль и, не обращая внимания на оторопевшего портье, подтолкнул Хани к лестнице.
— Я не сделала ничего плохого! Отпусти меня немедленно, Люк Маккензи, иначе я так закричу, что у тебя барабанные перепонки лопнут!
Не слушая жену, Люк втолкнул ее в свой номер и запер изнутри дверь.
— Ты так хочешь, чтобы я отпустил тебя? Изволь, детка. — С этими словами он бросил Хани на кровать.
Потом Люк спокойно снял с себя шляпу и ремень с кобурой. Хани попыталась встать, но он снова толкнул ее на матрас. Подбоченившись, он посмотрел на нее сверху вниз.
— Вам бы лучше извиниться, леди, за то, что вы похитили моего сына, — произнес он.
— Он и мой сын тоже, — взорвалась она, — А раз уж ты твердо решил отправиться на тот свет, то я подумала, что имею право увезти его подальше от того места, где его могут убить только за то, что он носит имя Маккензи.
— Ты забыла, что это и твое имя?
— Вовсе нет. Поэтому я и должна была уехать. У меня нет ни малейшего желания снова попасть под пули. Кстати, ты исполнил свои обязательства? Отомстил Чарли Уолдену?
— Нет. Ему удалось ускользнуть. Но не будем отвлекаться. Что ты задумала? Вырастить моего сына в комнате над баром?
— Можно подумать, ты его нашел в баре, — защищалась девушка.
— Если его там и не было, это не означает, что он там не окажется, — оборвал ее муж.
— Во всяком случае, это ничуть не хуже, чем поручать его заботам какой-нибудь жабы вроде фрау Фрик!
— Похищение шестилетнего ребенка — серьезное преступление, леди, как бы то ни было.
— Похоже, шериф Маккензи, вы недостаточно знаете законы. Я не принуждала ребенка поехать со мной! Он сам хотел этого, так что это вовсе не похищение! И не беспокойтесь о нас, шериф! Вы, Маккензи, можете отправляться куда угодно и подставить себя под пули негодяев. И уж если вы решили, что больше всего на свете любите месть, то и спите с нею в обнимку! С нею, а не со мной! — кричала молодая женщина. — Я приняла решение. Я не хочу хоронить тебя, не хочу рыдать над твоим телом, когда мне привезут его перекинутым через спину лошади.
— А вам не кажется, леди, что вы опять убегаете? Каждый раз, когда дела осложняются, ты убегаешь!
— Я на все была готова, видит Бог. Я хотела скрести твои полы, простаивать целыми днями за плитой, заниматься уборкой. Я одного не хочу, Маккензи, — не желаю хоронить тебя! — Хани отвернулась, чтобы скрыть непрошеные слезы. — Снимай с меня наручники и убирайся отсюда, пока я не начала кричать.
Хани хотела еще что-то добавить, но Люк неожиданно схватил ее за ноги и снял с нее туфли.
— Прекрати. Что ты делаешь? — Она попыталась вырваться, но ее попытки привели лишь к тому, что платье задралось выше колен.
— Мне так нравятся твои ноги, сойка. — Наклонившись, Люк поочередно поцеловал ямочки на открывшихся его взору коленях.
128 
