Глава 19

Ханна готова была проваляться в постели весь день, но она проголодалась, а звать Лили ей не хотелось. Ханна успела привыкнуть к прислуге, но при мысли, что ее личная жизнь станет пищей для сплетен, ее бросало в холодный пот. Когда Маркус ушел, ей сразу расхотелось нежиться в постели, и ее мысли вернулись к действительности. Что она скажет Розалинде, Селии и как теперь посмотрит в глаза Лили? Готова ли она навсегда остаться герцогиней? Последние несколько недель ее грела мысль, что эта игра надолго не затянется; но как ей жить этой жизнью месяцы и годы?

Ханна встала с постели, и ее взгляд упал на туалетный столик. Склянки с духами и косметикой валялись на полу, а сам стол был сдвинут к стене под каким-то нелепым углом. Неподалеку лежал опрокинутый стул.

При воспоминании о том, что происходило на этом столе, Ханна покраснела и, улыбнувшись, тут же решила, что согласна до конца дней своих оставаться супругой Маркуса.

Ободренная столь заманчивой мыслью, она оделась. Расчесывая волосы, Ханна невольно вспомнила, из-за чего они так сильно спутались, и залилась краской. Она влюблена по самые уши, разве нет? Поймав в зеркале свое отражение, Ханна рассмеялась: какое же у нее глупое лицо! Даже тот, кто не слышал сплетен, тотчас же догадается по ее виду, что она всю ночь занималась любовью.

Ступив в столовую, Ханна поняла, что новость доползла и сюда. Розалинда с Селией молча восседали за столом и, когда она вошла, даже головы не подняли. Ханна усмехнулась: обычно в это время они еще нежатся в постели, а сегодня, как нарочно, встали пораньше и поджидают ее. Интересно, как давно они здесь сидят?

Она легкой поступью подошла к столу.

– Доброе утро.

– Доброе утро, Ханна. – Розалинда кисло улыбнулась. – Как поживаете? Как вам спалось?

Ханна покосилась на Селию, но та по-прежнему безжалостно ковыряла кусок ветчины, даже уши ее покраснели от натуги.

– Спасибо, хорошо.

Лакей пододвинул Ханне стул и подал салфетку.

– Вы свободны. – Розалинда сказала это лакею, пожалуй, даже чересчур резко.

Ханна откусила кусочек поджаренного хлебца, делая вид, что ни о чем не догадывается.

– Вы видели сегодня Маркуса? – спросила Розалинда. – Я хотела бы обсудить с ним одно важное дело, но он куда-то запропастился. Придется спросить Телмана: уж он-то наверняка наведет меня на след.

Ханна доела хлебец и запила его чаем; она чувствовала, что теперь имеет полное право восседать за герцогским столом. Впервые за долгое время она не ощущала себя подлой обманщицей.

– По-моему, он собирался заглянуть к Дэвиду…

Селия со звоном уронила нож, а тем временем Ханна, высыпав в чай ложку сахара, подумала и добавила вторую ложку.

– Значит, вы его видели?

– А как же. – Ханна взяла второе яйцо и кусок ветчины, она прямо-таки умирала от голода.

– Скажите… он принял решение? Ну, насчет того, что мы обсуждали вчера? – Розалинда затаила дыхание.

– Думаю, да, – ответила Ханна, продолжая жевать.

– Ну и как? – вмешалась в разговор Селия. – Что вы решили? Вы останетесь?

– Селия! – Розалинда строго взглянула на дочь и обернулась к Ханне. – Да, так что? Вы остаетесь?

Ханна снова отхлебнула чай и посмотрела на мать и дочь поверх чашки. Розалинду, так же как и Селию, снедало любопытство, но она лучше умела скрывать свои чувства. Лица обеих дам выражали столько надежды, что Ханна преисполнилась счастья при мысли, что скоро станет частью их семейства.

– Да, – ответила она и поставила чашку на стол. – Я поговорила с ним, и я остаюсь в Лондоне…

Услышав эту новость, Селия мигом сорвалась с места и, подбежав, обняла Ханну.

– Ах, это так замечательно, просто чудесно! Вы воспользовались моим советом? – спросила она, заглядывая Ханне в глаза. – Вы сказали ему?

– Ну… – Ханна покраснела и попыталась припомнить, что же именно она сказала Маркусу. Если честно, ни он, ни она не упомянули слово «любовь». – Кажется, да.

– Правда? И как все произошло?

– Дочь! – шикнула Розалинда. – Не забывай о манерах!

Селия смущенно усмехнулась, но остановиться так и не смогла.

– Я очень рада, что вы решили остаться, что бы вы там ему ни наговорили! Я знала, что он вас просто так не отпустит: Маркус для этого слишком смышлен. Он вас любит, хоть и не признается в своих чувствах, но рано или поздно он скажет вам…

  88