ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

В сетях соблазна

Симпатичный роман. Очередная сказка о Золушке >>>>>

Невеста по завещанию

Очень понравилось, адекватные герои читается легко приятный юмор и диалоги героев без приторности >>>>>

Все по-честному

Отличная книга! Стиль написания лёгкий, необычный, юморной. История понравилась, но, соглашусь, что героиня слишком... >>>>>

Остров ведьм

Не супер, на один раз, 4 >>>>>

Побудь со мной

Так себе. Было увлекательно читать пока герой восстанавливался, потом, когда подключились чувства, самокопание,... >>>>>




  10  

Любой суд – пристрастен, но Катя Парусова держала эту пристрастность на самом коротком поводке, и – строгий ошейник, кляп ей в зубы, перо под ребро. Сама так заплыла однажды – ни один суд не устоял бы перед счастьем вкатить по полной.

Катя Парусова, подобно знакомой нам телеведущей, любила мыслить кадрами – но не телевизионными, а скорее кинематографическими. Сейчас, например, действие переносится на десять лет назад. Двадцативосьмилетняя Екатерина Игоревна Парусова, преподаватель латинского языка, доцент кафедры тра-ля-ля, принимает первый зачет на первом курсе.

Днем раньше ( черная отбивка ) Екатерина Игоревна впервые услышала за спиной «бесшумные шаги старости». Это потом она бабахает громко и неприятно, как чужие фейерверки, а поначалу подбирается на мягких лапах. Как и в любой жизни, первые строки читались медленно и долго, начальные годы казались бесконечными и доверху набитыми событиями, а потом – шу-у-ух, летят страницы. Конец. Кто читал – молодец. Тираж – 1 экземпляр, замечания можете присылать по адресу… здесь всегда неразборчиво.

Кажется, бабушка говорила, что молодость заканчивается в тот день, когда солдаты на улице покажутся не мужчинами, а детьми.

И Катя, девушка «с языками», как говорили о ней знакомые подруг и подруги знакомых, взяла и превратилась в тетю-преподавателя, вершащую над студентами быстрый суд Париса. Она так часто имеет дело с латынью, что и в жизни порой начинает думать: «Катя, женщина прекрасная и мудрая, в университет утром приходит и пальто свое на кафедре оставляет. Студенты Катю приветствуют, Екатериной Игоревной называют. Катя в аудитории появляется и экзамен у молодых принимает…»

«De belli Trojani causa». О причинах Троянской войны. Катя сидит за расшатанным столиком в 311-й – давно не ведавшей ремонта – аудитории. Студенты готовятся к бою – к Троянской войне. Вот Парис – нежный блондинец Сеня Абдулкин, уверенный в своих познаниях и готовый метнуть их в лицо экзаменаторше, будто яблоко – в Венеру. Вот Елена – Стася Морская (это фамилия, а не прозвище), дева тонкая, как грифель (Катя смотрит под стол и видит свои крепкие – ненавистные! – лыжные ноги, набеганные за долгие годы тренировок в ДЮСШ). Вот Гекуба – Марина Мартынова. Что он Гекубе, что ему Гекуба? Марина выглядит рядом со Стасей, как ее свекровь: толста, несвежа лицом, но, как водится в таких случаях, умная и старательная студентка. Помнится, сразу же разобралась с третьим склонением.

Первокурсники – что те самые солдаты – кажутся Екатерине Игоревне детьми. Но она продолжает игру, находит среди этих детей сумрачного Агамемнона, разозленного Менелая, сурового, сдержанного Гектора – Гектор, кстати, отправился отвечать первым. Прелестный еврейский мальчик Костя Фидельман. Ни одной ошибки. Qualis vir, talis oratio. Катя тоненько расписывается в зачетке.

К столу приближается Парис. Елена… Менелай… В группе все меньше героев, все больше воздуха, вот последний из греков высаживается из разбухшего конского чрева. Антон Курбатов, прекрасный, как Ахиллес, и глупый, как Мидас. Садится напротив Екатерины Игоревны и начинает колченогое чтение с бездарным переводом. Не успел списать, не выучил, не готов. Латинские слова – в обычное время холодные, тяжелые, как сталь, – плавятся в Катиной голове, но она не замечает ошибок. Она ловит дыхание Ахиллеса, она смотрит на его красиво задуманные брови, хочет провести по ним кончиком пальца и тут же наказывает себя, впиваясь ногтями в тот самый палец-искуситель. Как там советовали? Вырвать глаз, который тебя искушает? Или отрубить руку? Нет, Екатерина Игоревна, руку отрубали ворам – в восточных сказках. А у нас не восточная сказка, у нас – экзамен, ну хорошо, пусть не экзамен – зачет! Вы же, Екатерина Игоревна, как воровка – заритесь на мятные глаза в ограде пышных ресниц и на плечи, развернутые, словно у певца-пловца… Вырвите себе глаз, Екатерина Игоревна!

– Зачет, – говорит Екатерина Игоревна и с трудом удерживается, чтобы не погладить по голове студента, прекрасного и юного.

Он чуть-слегка-едва прихрамывает на выходе – у каждого Ахиллеса есть собственная причина беречь ноги. Стася Морская радостным взвизгом за дверью его встречает. В нарушение античного сюжета.

Екатерина Игоревна ведомость аккуратно складывает и в деканат ее относит. Вместе с заявлением об уходе. Ровно две недели ее уговаривали, еще две недели искали замену и наконец уволили. Через месяц Катя (снова – Катя!) была в Москве, на Литературных курсах.

  10