очень нудно 
81 
— Ты должен уехать? — спросила она. Дэвид сел на край кровати и надел сапоги.
— Немедленно. Король приказал мне ехать во Францию. — Гордон не считал нужным рассказывать ей о подозрениях Гайда.
— И надолго ты уезжаешь?
— На неделю, наверное.
Бриандра выдохнула. Она и не подозревала, что в ожидании ответа затаила дыхание.
— Вот к чему привела нас моя глупость! О, Дэвид, мы потеряли столько времени.
— Мы восполним упущенное, любимая. Пока я буду в отъезде, прошу тебя, соблюдай осторожность. Всегда запирай дверь своей спальни и не поддавайся ни на какие уговоры. Завтра король возвращается в Лондон. Старайся держаться поближе к Джемми Дугласу. Он послужит тебе надежной защитой.
— Но почему, Дэвид? Мне нечего бояться короля.
Дэвид встал и нахмурился.
— Тебе надо бояться не короля, а леди Каслмейн. Отныне эта женщина — мой заклятый враг, и я опасаюсь, что она не задумываясь навредит тебе, чтобы таким образом нанести мне удар в спину. А обвенчаемся мы, когда я вернусь.
Озадаченная, Бриандра выбралась из кровати и завернулась в простыню.
— Обвенчаемся? Я ничего не говорила о венчании.
Дэвид ощутил, как у него в животе образовался тугой узел злости.
— В саду ты пообещала стать моей госпожой.
— Но я не отказываюсь от этого, Дэвид. Когда бы ты ни попросил, я всегда приду к тебе. В Лондон… в Париж… в Эдинбург.
Дэвида до глубины души потрясло ее заявление.
— Ты хочешь сказать, что согласна быть моей шлюхой? — Он схватил ее за плечи и недоверчиво заглянул в глаза. — Чем я дал тебе повод думать, будто хочу иметь тебя в другом качестве, кроме жены? Госпожи Стрейлоу?
Бриандре показалось, будто ее ударили под дых. Она попятилась, в глазах девушки отразился страх.
— Нет. Нет, — в ужасе прошептала она. — Не в Стрейлоу. Я не могу вернуться туда, Дэвид. Я никогда не смогу туда вернуться.
Дэвид осознал, что не в силах что-либо изменить, и его руки соскользнули с ее плеч.
— Бриандра, я господин Стрейлоу. Стрейлоу — мой дом.
Повернувшись, он вышел из комнаты.
Глава 21
Бриандру разбудил легкий стук в дверь, которую, следуя совету Дэвида, она постоянно держала на замке. Девушка встала с кровати и направилась к двери.
В комнату вошла горничная с подносом. Обрадованная тем, что не надо одеваться и присоединяться к остальным придворным, Бриандра поставила поднос на кровать и с удовольствием позавтракала.
Как всегда, мысли были заняты Дэвидом. Ее лицо исказила гримаса отчаяния, когда она вспомнила их расставание перед его отъездом во Францию. С той ночи прошла неделя, и с каждым днем тоска по нему росла. Между ними осталось столько нерешенных вопросов! Сможет ли их любовь выжить, если над ней постоянно будет довлеть проблема Стрейлоу?
Заметив небольшой конверт на подносе, Бриандра сразу узнала почерк отца и воспрянула духом. В последний раз они виделись год назад. Девушка поспешно разорвала конверт и быстро пробежала глазами текст. Все неприятности мгновенно забылись. Бриандра радостно вскрикнула, отставила поднос в сторону и, выпрыгнув из кровати, дернула за сонетку, вызывая горничную, чтобы та помогла ей одеться.
Спустя час она уже сидела в карете, которая доставит ее в лондонскую резиденцию отца.
Едва карета остановилась перед небольшим особняком на окраине, Саймон Фрейзер вышел навстречу дочери и радушно распахнул объятия, а затем, взяв за руку, ввел ее в дом.
Легко ступая, Бриандра вслед за отцом переступила порог залитого ярким солнцем солярия и остановилась, потрясенная видом Элайзии Гордон. И прежде привлекательная, сейчас эта женщина превратилась в сияющую от счастья писаную красавицу. Когда она встала, чтобы приветствовать девушку, сразу стало заметно ее положение.
— Как… ты… ты…
— Беременна, — закончила за Бриандру Элай-зия, обнимая ее.
Веселый смех женщины напоминал нежный перезвон колокольчиков. Саймон, очарованный этим звуком, ласково притянул возлюбленную к себе.
— Но… я думала, — запинаясь проговорила ошеломленная Бриандра, — что ты уже не можешь… что ты бесплодна.
— Я тоже так считала. — Элайзия с обожанием посмотрела на Саймона и улыбнулась. — Но любовь находит способ победить немощь.
Саймон с благодарностью сжал ее руку.
— Все это романтика, любимая.
Румянец, окрасивший щеки Элайзии, сделал ее еще прекраснее.
— Да, любимый, я уверена, что наш ребенок — это плод любви.
81 
