очень нудно 
68 
Когда он, догнав ее, схватил за руку и попытался увлечь обратно в заросли, она отвесила ему звонкую пощечину. Мэгги знала, что не причинила ему особой боли, однако неожиданность атаки ввергла Джеймса в такое оцепенение, что времени высвободить свою руку у нее оказалось более чем достаточно. Прежде чем он сумел опомниться, она бросилась вдоль по аллее и, выбежав на улицу, смешалась с толпой.
Мэгги была уверена, что сумела затеряться в людском потоке. Поэтому, когда, добежав до дома, она повернулась, чтобы закрыть дверь, и увидела у порога Джеймса, то от неожиданности сделала шаг назад. Именно это ее замешательство и позволило ему проскользнуть в дом. Мэгги негодующе посмотрела на него, а он закрыл за собой дверь, после чего сразу подошел к окну и выглянул на улицу, чуть отодвинув занавеску.
Она же, нервно постукивая мыском туфли и сердито кусая губу, прилагала неимоверные усилия к тому, чтобы испепелить его взглядом. Когда это не сработало, она выпрямилась и, негодуя, произнесла:
— Вы не приглашены, милорд. Прошу вас уйти прежде, чем я вынуждена буду позвать слуг, которые с готовностью вас проводят.
Наконец обернувшись, Джеймс некоторое время взирал на нее в немом изумлении, затем движением руки сорвал с головы Маргарет походившую теперь на птичье гнездо шляпку и сунул ей под нос. Перья неприятно щекотали лицо.
— Вот, — сказал он. — Это вы видите? В вас стреляли.
Мэгги открыла было рот, стараясь сказать какую-нибудь колкость, но застыла на месте. В шляпке зияла дырка, в которую с легкостью входил палец Мэгги.
— Ну наконец-то! Хоть что-то лишило вас дара речи, — пробормотал Джеймс.
Мэгги, прищурившись, посмотрела на своего спасителя:
— Вы кого-нибудь наняли, чтобы он делал все это? Лишь для того, чтобы добиться моей благосклонности? Если это так, милорд, предупреждаю, вам придется купить мне новую шляпку!
— Что?! — Теперь он сам чуть было не лишился дара речи. — Вы считаете меня способным на такое?
— Не знаю, милорд, но зачем в меня стрелять? Я никому не причинила вреда.
— Неужели вы считаете, что все это подстроил я? С какой же целью? Получить возможность продемонстрировать вам свою храбрость, то и дело спасая вам жизнь? По-моему, это у вас больное воображение! — Он фыркнул, затем чуть наклонился и заглянул ей в лицо. — Как вы могли такое обо мне подумать?
Мэгги почувствовала огромное внутреннее напряжение, будто все уже случившееся с ней происходило сейчас, в этот самый миг. И наконец это напряжение вылилось в эмоциональный взрыв:
— Как я могла такое о вас подумать? Как вы могли подумать то, что вы думали обо мне?
Негодование исчезло с лица Джеймса подобно растаявшему на солнце льду, стоило ему увидеть и услышать, с какой болью она произносит эти слова. На лице его отразилось раскаяние, и впервые Мэгги ощутила в себе готовность сменить гнев на милость. Джеймс смущенно пожал плечами и попытался объясниться:
— Ну, вы должны признать: то, как вы были одеты той ночью…
Он замолчал, заметив, что она вспыхнула и щеки ее пылают почти как то платье, в, котором он тогда ее застал.
— И потом, вы ведь были у мадам Дюбарри, — добавил он.
Мэгги услышала достаточно. Резко повернувшись, она двинулась в комнату, прямо к буфету со спиртным. Она плеснула в стакан, осушила его и налила еще.
— Можно и мне стаканчик? — попросил Джеймс, подойдя к стойке.
— Обслужите себя сами, — бросила Мэгги, затем, смягчившись, налила ему бренди и, подтолкнув стакан в его сторону, направилась к камину, где тяжело опустилась в одно из мягких кресел.
Расслабившись, она какое-то время задумчиво вглядывалась в темные недра напитка, затем подняла глаза и посмотрела на своего гостя.
— Почему вы здесь? Зачем вы придумали этот трюке приглашением? Полагаю, лишь для того, чтобы увидеть меня?
— Да, — тихо сказал он. Медленно опустившись в кресло напротив, Джеймс, глядя в свой стакан, добавил: — Я хочу извиниться…
— Извинения приняты, — перебила его Мэгги. — Теперь можете идти.
Джеймс остолбенел. Подобного рода обращение с ним было ему внове. И, как оказалось, вовсе не по душе.
— Ваш брат… — решительно начал он. Мэгги снова перебила его:
— Мой брат умер. Я освобождаю вас от клятвы, данной ему на смертном одре. Вы можете идти.
— А я не желаю идти.
После этих случайно вырвавшихся у него слов наступила тишина. Джеймс, казалось, и оробел, и пришел в ужас. Что касается Мэгги, то она была просто ошеломлена. Нервно глотнув, она опустила глаза.
68 
