очень нудно 
34 
— Полагаю, не самый плохой. Хотя у них, конечно, может быть другое мнение.
— Я думаю, вы изводите их и дразните, как меня…
— Могу с уверенностью сказать, что делаю это совершенно другими способами, Мария. — От той уверенности, с которой прозвучали эти слова, у Марии загорелись щеки, но Гарри продолжал уже спокойным голосом: — Это они изводят меня.
— Ну, кто же не станет изводить, — беспечно заявила Мария, — такого брата: рябого, беззубого, с редкими волосами…
— По правде, говоря, все это из-за них. Мария, едва сдерживая смех, захихикала.
— Потрясающая дерзость! Я почему-то ничего из перечисленного, не ощущаю, сэр. — Она легким движением пальцев коснулась его губ. — Правда, я еще не проверила ваши зубы…
У Гарри участилось дыхание, и сердце Марии замерло.
— Вы удовлетворены? — прошептал он, едва шевеля губами под ее пальцами.
— Не совсем…
Она была готова сказать, что почувствовала его тепло, которое доказывало, что перед ней человек из плоти и крови, а не плод ее романтической фантазии.
Ее пальцы двинулись к щеке, и Гарри удержал ее запястье.
— Осторожно, — прошептал он, — помните о бородавках.
Мария засмеялась, но тут же задохнулась от изумления, когда Гарри поднес ее руку ко рту и жадно прижался губами к ладони. Она задрожала, когда он стал целовать ее ладонь, пальцы и бьющийся на запястье пульс.
— Вы околдовали меня, — выдохнул он, прижимая ее руку к своей щеке. — Зачем вы хотели, чтобы я пришел к вам снова?
— Вы… Вы интригуете меня, — запинаясь, сказала Мария. Ей трудно было говорить, потому что сердце стучало в горле.
— Я не должен был делать этого, — выдохнул Гарри.
— Нет…
— Не должен. — Он снова поцеловал ей пальцы и положил ее руку к ней на колени. — Но я думаю, что не смогу.
— Назовите мне свое имя, — умоляла Мария, подавшись вперед с закрытыми глазами. — Пожалуйста.
Он засмеялся, Мария почувствовала, как снова прогнулся матрац.
— Генри Артур. Для тех, кто меня знает, просто Гарри. — Легкими прикосновениями пальцев он коснулся ее подбородка, нижней губы, задержавшись там на мгновение. Мария задохнулась и вздрогнула, думая, ожидая, надеясь, что в следующее мгновение он поцелует ее…
— Спокойной ночи, Мария. — Она не сдвинулась с места, даже глаза открыть не смогла, когда он встал с кровати и ушел. Сейчас она остро ощущала его отсутствие, как будто с ее плеч сняли теплый плащ.
— Доброй ночи, Гарри, — прошептала Мария, хотя была уверена, что его уже нет в комнате. — Но ты должен приходить.
Глава 8
На следующее утро Мария проснулась поздно, потому что почти до рассвета не могла уснуть от собственных грешных мыслей. Когда Гарри исчез, она поняла, что ленточка у выреза ее халата была завязана слишком свободно, и он был, распахнут слишком широко. Мария покраснела, представив, что мог увидеть ночной гость, но особой досады не почувствовала. Она прижала руки к груди, чтобы успокоить дрожь, но ее неотступно преследовала мысль о том, какие ощущения могло вызвать прикосновение рук Гарри к ее груди. После таких размышлений ей потребовалось много времени, чтобы уснуть.
Для нее это был абсолютно новый мир. Прошедшей ночью она сказала ему правду. Он заинтриговал ее, сначала из банального любопытства, но теперь и ее тело живо реагировало на очарование этого человека. Когда он поцеловал ее руку, ее ладонь с почти осязаемой страстью, внутри ее пробудилось к жизни головокружительное желание, которого она никогда прежде не знала. У нее было такое ощущение, словно она сменила свою старую кожу на более гладкую и более чувственную, которую покалывает в предвкушении прикосновений мужчины. Прикосновений Гарри. Она подумала, что может взорваться, если не поделится с кем-нибудь. Поэтому, наскоро позавтракав, Мария поспешила отправиться к Джоан.
В гостиной она немного задержалась, увидев множество цветов, и тут ее нашла мать.
— Вот ты где, Мария. Я ждала, когда ты спустишься вниз.
— Да? — Марии не понравилось начало разговора.
— Все эти цветы — для тебя. — Мать улыбнулась дочери и выглядела довольной и гордой. — Я знала, что тебя ждет успех.
Мария повернулась к цветам, стоявшим на столе, и с любопытством стала открывать карточки, которые были в каждом букете. Ни одно из имен нельзя было отнести к Гарри; некоторых она даже не помнила. Она, потеряв всякий интерес, положила карточки назад и собралась уходить.
34 
