11 
— И все же вы справились, — просто сказала Эверилл.
Кейд пожал плечами, его самолюбие не позволяло объяснить, что в тот раз ему помогла простая удача. До того как его взяли в плен и морили голодом три года, он не задумываясь схватился бы и с большим количеством людей… и одолел бы их, но он знал, что только ненадежная рука судьбы помогла ему уцелеть во время побега. Если бы Уиллу не удалось выпустить из камер остальных так быстро, как он это сделал, чтобы те помогли ему одолеть стражников, все они, без сомнения, были бы уже давно мертвы.
Внезапно на Кейда напала зевота, рот его широко и отчасти болезненно растянулся, и он поднял руку, чтобы скрыть зевок, сбив при этом компресс на сторону. Кончив зевать, он снова опустил руку на кровать, не поправив салфетку, и пробормотал что-то, извиняясь за свое невежливое поведение.
— Поспите, — сказала Эверилл, вставая и наклоняясь к нему, чтобы поправить компресс.
При этом он мельком увидел ее лицо, а потом компресс снова был на месте, и она прошептала:
— Сейчас для вас сон — лучшее лекарство. Потом мы сможем поговорить подольше… или, возможно, я вам почитаю, чтобы скоротать время.
Кейд ничего не ответил, он прислушивался, как она снова села на свое место. Теперь ум его был в смятении. В это утро он проснулся и обнаружил, что видит гораздо лучше. Без сомнения, это произошло благодаря жидкостям, которые он выпил накануне. Зрение стало почти нормальным.
Лицо Эверилл оказалось вполне привлекательным. Оно не было особо красивым, но в нем не было ничего, над чем можно было бы насмехаться и от чего стоило бы отворачиваться с отвращением.
Это открытие немного сбило Кейда с толку и несколько рассердило. Что такое с этими англичанами, почему они отвергают такую милую девушку? Засыпая, он думал об этом, а потом решил, что ответ заключается в самом вопросе. Англичане они и есть англичане.
Глава 3
Проснувшись, Кейд обнаружил, что Эверилл нет, а у его кровати сидит Уилл.
— Слава Богу, ты очнулся. Я думал, что сойду с ума от беспокойства.
Услышав раздражение в голосе друга, Кейд удивился и повернулся, чтобы лучше его видеть. При этом щека его коснулась почти совсем сухой салфетки, которая раньше лежала на глазах. Он сделал слабую попытку взять ее, но Уилл тут же нагнулся и выхватил у него салфетку. Потом встал и пошел к сундуку, стоявшему рядом с кроватью, чтобы снова намочить ее.
— Я пришел сказать тебе, что Домнелл, Йен и Ангус уехали, но ты спал. Прежде чем я смог уйти. Эверилл настояла на том, чтобы я сидел и присматривал за тобой, пока она спустится вниз перекусить. Она вернется и принесет тебе что-нибудь поесть.
— Мне не нужно, чтобы за мной присматривали. Со мной уже все в порядке, — сердито ответил Кейд и нахмурился, услышав, какой у него хриплый голос.
— Да, но ты был очень слаб, и мы боялись, что потеряем тебя. Думаю, что сестра будет тревожиться до тех пор, пока ты не станешь на ноги.
От такой перспективы Кейд издал недовольный звук и слабо отмахнулся от Уилла, когда тот подошел и хотел было положить ему на глаза влажную салфетку.
— Мне больше этого не нужно.
Уилл колебался.
— Эверилл настаивала на этом. Она сказала, что у тебя болит голова.
— Голова у меня больше не болит, — проворчал Кейд, хотя на самом деле она еще немного побаливала. Однако неприятные ощущения были слабыми, так что он вполне мог обойтись без компресса.
— Хм-м…
Пока Уилл стоял у его кровати с таким видом, будто решал, кого слушать — Кейда или Эверилл, тот попытался отвлечь его, задав вопрос, который мучил его во сне:
— Почему мужчины, которых твой отец привозит в дом, отвергают Эверилл?
Уилл страшно удивился. Он опустил руку с салфеткой и задумался. Кейд терпеливо ждал.
— Отчасти это из-за ее волос, — сказал наконец Уилл.
— А что такое с ее волосами? — изумленно спросил Кейд.
— Ты, наверное, не рассмотрел как следует, но волосы у нее ярко-рыжие, — сообщил Уилл с гримасой, которая говорила, что это весьма нежелательный цвет.
Замечание Уилла не понравилось Кейду. Быстрый взгляд, который он успел бросить на Эверилл, сказал ему, что у нее красивые длинные волосы, в которых присутствуют оттенки белокурые, пепельные и неистово рыжие, и все вместе это превращало ее волосы в яркую массу огненного цвета, что очень ему понравилось.
— Сам я думаю, что это не страшно, — добавил Уилл. — Это даже красиво в некотором смысле, но рыжие волосы, особенно такие ярко-рыжие, не очень-то популярны у англичан. Есть поверие, что такие волосы — метка дьявола и тому подобное. — Говоря, он, сам того не сознавая, раздраженно пошлепывал мокрой салфеткой себя по бедру. — И еще у нее на щеке родинка, и говорят — это тоже отметина дьявола.
11 
