очень нудно 
41 
— Если вы собираетесь нас обчистить, мистер, то попали пальцем в небо. Бен спустил последние деньги на выпивку и шлюх.
— А не поздновато выезжать из города? — прорычал бандит;
— Это забота моя, а не ваша, мистер. Придется всю дорогу одной управляться с лошадьми…
Всадник свесился с седла, чтобы лучше разглядеть находящегося в повозке мужчину, но Флинт в это время еще сильнее привалился к Гарнет, так что шрам сделался вовсе не виден постороннему взгляду. Громила приподнял его шляпу и вперился в лицо. Гарнет понимала, что он проверяет, нет ли бороды.
— Что с ним такое?
— Разбила о голову благоверного кувшин. И не то еще сделаю, если снова застану с белобрысой шлюхой из «Золотой туфельки». — Она припомнила название, которое видела на вывеске салуна. — Паразит, думал, что обведет меня вокруг пальца. Нет уж, раньше снег выпадет в аду, чем он улизнет незамеченным в этот треклятый город.
— Ладно, ладно, дамочка, — прервал ее всадник, — не хватало мне только выслушивать болтовню о твоем благоверном. — Всадник дернул поводья и снова отъехал в тень.
А Гарнет, пряча улыбку, тронула лошадей, и повозка двинулась дальше.
Глава 11
Дорога оказалась широкой и укатанной, и по ней легко было ехать даже в темноте. Флинт по-прежнему мирно похрапывал, уронив голову на плечо Гарнет. А она, несмотря на желание как можно быстрее оказаться подальше от города, заставляла лошадей идти размеренным, ровным шагом.
Первые несколько миль нелегко приходилось с вожжами: Сэм не привык ходить в упряжке и показывал норов, но в конце концов смирился и приспособился к трусце чалой кобылы с облезлой мордой.
Предвещая скорый восход, на небе появились сероватые и темно-синие пятна и тусклый свет стал пробиваться сквозь обрамляющие дорогу бесформенные тени. Гарнет заметила, что путь впереди сужался и превращался в липово-тополиную аллею — верный признак того, что близко вода. Она натянула повод и свернула на небольшую поляну, по которой протекала речушка не шире горного ручья.
Пока утомленные лошади с жадностью припадали к воде, женщина потянулась, размяла затекшие мышцы и тряхнула головой так, что огненно-рыжие волосы рассыпались по плечам.
В это самое время Флинт открыл глаза.
В ту же секунду в божественном великолепии из-за горизонта вынырнуло солнце и омыло Гарнет золотым сиянием. А она подняла руку, чтобы заслониться от яркого блеска.
Флинт восхищенно хлопал глазами, ничего не понимая. Солнечный луч выхватил из полумрака хрупкую фигуру Гарнет, но ее колени и ноги окутывала утренняя дымка. Черты лица казались размытыми, а рассыпанные по плечам длинные локоны горели, как медь.
С воздетой рукой она походила на дикую лесную нимфу, возносящую солнцу молитвы.
Гарнет почувствовала на себе взгляд и повернулась к Флинту:
— Ну, наконец проснулся.
Флинт огляделся и обнаружил, что сидит в остановившейся у ручья повозке, в которую был запряжен его Сэм. Ничего не соображая, он вопросительно поглядел на спутницу.
— Что, черт подери, происходит? Последнее, что я помню, как мы с тобой…
— Сидели в моем номере в гостинице «Пастушья», — закончила она за него.
— Верно. А что дальше? Кто-то шарахнул меня по голове?
— Не кто-то, а что-то, Маккензи. Ты напился до беспамятства. — Гарнет сложила на груди руки и смотрела, словно школьный наставник на провинившегося ученика.
Флинт с трудом спустился с повозки и встал на колени у ручья.
— Такое чувство, будто меня треснули по голове. — Он начал плескать водой на лицо, но внезапно замер. — Дьявольщина! — Его глаза округлились, пальцы принялись лихорадочно ощупывать щеки. — Или я сплю?
— Зто долгая история, Флинт, — проговорила Гарнет, надеясь, что он успокоится.
Но Маккензи, забыв о головной боли, вскочил на ноги.
— Седельные сумки! Где мои седельные сумки?
— В повозке. Но послушай, что я тебе скажу!
Однако Флинт и слышать ничего не хотел. Он рылся в сумке до тех пор, пока не выудил из нее зеркальце. Поднеся кусочек стекла к глазам, он в отчаянии завопил:
— Боже праведный! — Потом скинул шляпу и посмотрел на себя еще раз. — И волосы тоже!
Его удивление сменилось гневом. Флинт застегнул на поясе ремень с револьвером и сердито спросил:
— Кто обкорнал меня, как худую овцу?
Гарнет сглотнула застрявший в горле комок и судорожно вздохнула:
— Я.
Флинт круто повернулся и недоверчиво уставился на нее:
41 
