очень нудно 
18 
— А ты не боишься, что он вспомнит, как ты пыталась его очаровать?
С двусмысленной улыбкой Роза произнесла:
— О да, я надеюсь, он меня запомнит и будет с нежностью вспоминать наш разговор. Но мистер Маккензи — джентльмен. Он никогда не подумает, что такая женщина, как я, может пасть столь низко.
Эмили улыбнулась:
— Роза, я тебя очень люблю!
— Конечно, любишь, золотце мое. Меня все любят. А теперь давай займемся твоими волосами.
На их счастье, Кэти Клири отлично разбиралась в разных снадобьях. Они полностью посвятили ее в свою тайну — но только ее одну. Хотя девушки, служащие в «Гарви-Хаусе» Лас-Вегаса, были очень дружны между собой, подруги все же решили, что чем меньше народу будет посвящено в тайну, тем лучше. Надо оставить кое-кому как можно меньше шансов выведать их секрет.
— Моя бабуля была знатная ворожея, — шептала Кэти, помешивая поздно ночью свое варево у них в комнате.
Эмили и Роза сидели на своих кроватях в ночных рубашках и наблюдали затаив дыхание, как Кэти своими маленькими, быстрыми и умелыми руками колдовала над плошкой.
— Что значит во… что она делала? — спросила Эмили запинаясь.
Кэти закатила глаза:
— Вы, американцы, не имеете никакого представления о колдовстве и волшебстве Старого Света. Ворожеи — это такие женщины из народа, дорогуша, которые ворожат.
— Ведьмы? — спросила заинтригованная Роза.
— О нет! — Кэти, прищурившись, посмотрела на Розу. — Да что ты знаешь о ведьмах?
— Там, откуда я родом, было много разных людей, которые занимались в полночь черной магией. Колдуны, поклонники дьявола и тому подобная нечисть.
Невольная дрожь заставила ее замолчать. Кэти кивнула, но все ее внимание было сосредоточено на вареве. Смесь уже перестала кипеть и была похожа на обычную черную краску.
Но Эмили смотрела на плошку с большим подозрением.
— А ты сама когда-нибудь этим пользовалась?
— Да раз сто! Я ж тебе говорила, моя бабуля — из ворожеек. Она знала все секреты, какие есть на земле. Она и лечить умела, сама собирала травы, коренья и ягоды. Это тебе не повредит, дорогуша. Не знаю уж, сколько месяцев ты сможешь мыть голову и не беспокоиться, что она смоется.
— Месяцев! — воскликнула Эмили встревоженно. — Но я хочу только на время, пока этот детектив не уберется восвояси.
— Не бойся! Я намешаю другой состав, чтобы перекрасить твои волосы обратно. Что тут сложного!
Кэти выпрямилась, уперев руки в бока.
— Ну, иди сюда, глупышка.
— Да, Эмили, вперед! — В глазах Розы промелькнул озорной огонек.
— Почему бы тебе не попробовать первой? — предложила Эмили.
Роза огладила свои пышные рыжие волосы.
— Ты что, портить такой огонь?! Ты, видно, ничего не понимаешь в красоте, голубушка.
Было ясно, что отступать поздно. В ее отчаянном положении не оставалось другого выхода. Нужно испробовать все средства, чтобы сбить со следа этого неуемного Маккензи. Рано или поздно он оставит ее в покое и уберется восвояси. Эмили надеялась, что детектив сделает это быстрее, если увидит ее черные волосы и толстые стекла очков.
— Ну ладно, мадам. — Эмили поднялась на ноги. — Давайте поскорее покончим с этим.
— Вот и молодец, Эмили, дорогуша! — воскликнула Кэти, подступая к ней.
Несколько мгновений спустя Эмили сидела около окна на стуле с прямой спинкой. Ее волосы были вымазаны черной вонючей и липкой смесью. Кэти и Роза тем временем оживленно болтали.
— Кэти, как это сегодня тебе удалось усмирить этого верзилу ковбоя? Все до смерти испугались, не говоря уж о Спадающих Бриджах.
Кэти беззаботно махнула рукой.
— А, у меня на родине восемь братьев остались. Они такие же огромные и грубые. Зато у каждого в груди бьется большое, сильное и мягкое сердце. Я даже думаю, что чем огромнее мужчина, тем он более беззащитен.
— Тебе повезло, что Фрэнсис оказался такой смирный, — заметила Эмили, морща нос. Ей щекотал ноздри противный запах, доносящийся от ее волос.
— Повезло? Да тьфу на вас! Мужики вроде него только и ждут, чтобы их водили за ручку да указывали, что и где надо сделать и кому что сказать.
— Зато теперь он в тебя втюрился, — поддразнила ее Роза.
Кэти не сразу ответила на этот выпад, и Эмили посмотрела на нее с удивлением. Оказалось, что девушка вся залилась краской.
— Кэти, не хочешь ли ты сказать, что тоже в него влюбилась?
— Может быть, и так… Мы с ним так хорошо поговорили в гардеробной. Он очень хороший, правда. Мягкий, смирный и добрый, что твой святой отец.
18 
