54 
С тех пор как я живу в Германии (а это уже больше двадцати лет), я заметил некую календарную закономерность. Перед пасхальными праздниками немцы устраивают национальную исповедь. Не какую-то там покрытую тайной исповеди индивидуальную на коленях в церковной исповедальне. Традиционной (как в Польше) пасхальной исповеди здесь нет. Большинство верующих немцев не чувствует потребности рассказать о своих грехах другому верующему. Не обязательно немцу. Во Франкфурте во многих известных мне костелах осуществляют свое пастырское призвание (интересно, можно ли сказать, что они работают?) священники-иностранцы. Не редкость в таком космополитичном городе, что проповедь читает чернокожий священник, без акцента говорящий по-немецки, или белокожий священник (часто из Польши), говорящий с сильным славянским акцентом. Во Франкфурте-на-Майне людей оценивают не по акценту. И слава богу, потому что у меня ощутимый и характерный акцент; я заговорил по-немецки слишком поздно, когда мои голосовые связки были уже, к сожалению, полностью сформированы. Что интересно, по-английски я говорю без малейшего акцента.
Эта коллективная немецкая пасхальная исповедь всегда касается периода национал-социализма в Германии. С ним здесь не примирились и поэтому постоянно возвращаются к этой теме. Германия — вот уже более шестидесяти лет после окончания войны — все еще кается. А я (с немецким паспортом) внимательно присматриваюсь к этому покаянию на месте. Вот уже двадцать лет. Как правило, у этого покаяния есть какой-то лейтмотив. В прошлом году им были традиционные немецкие промышленные корпорации (тогда их так не называли, но речь именно о них), которые в период национал-социализма служили Гитлеру и его военной машине. В этом году в главных немецких СМИ («Der Spiegeb», «Die Zeit», «Frankfurter Allgemeine Zeitung») радикальная смена темы: секс у нацистов.
Нацисты хотели прежде всего расовой «чистоты» арийского народа, плодящего исключительно арийскую расу, в своем поведении приличную и скромную. Когда Гитлер пришел к власти в 1933 году, он сформулировал это без малейших недомолвок. «Сексуальную жизнь немцев определяем мы, скромность и приличие граждан должны служить народу, и мы будем примером в этом», — провозгласил он на одном из пропагандистских собраний в Берлине в 1934 году. Нацисты с первыми партийными билетами таким примером ни в коем случае не были. Исторические материалы, только теперь всплывшие на страницах газет, полностью подтверждают это. Разберем хотя бы тех, чьи фамилии сегодняшняя европейская молодежь должна знать по школьной программе, может знать из энциклопедий, а то и из Интернета. Хотя я мог бы рассказать здесь и о многих других. Но ты ведь любишь длинные фильмы, шпинат и короткие письма…
Например, доктор Геббельс, изобретатель и глава изощренной нацистской пропаганды, был, по мнению психиатров, извращенным сексоголиком (а к тому же и кокаинистом). Будучи неофициальным шефом немецкой киноиндустрии и официальным директором киностудии UFA в Потсдаме, он «попользовался» всеми (sic!) актрисами, претендовавшими на роли в фильмах. Те же, кто не прошел через его постель, никогда не получали ролей. Но напоказ, для народа, его представляли как набожного отца шестерых детей, рожденных от законной жены Магды. (Всех их она собственноручно отравила цианистым калием в бункере Гитлера в Берлине перед капитуляцией.) С какого-то момента внебрачные приключения Геббельса стали политически опасными. Для рейха. Когда к Гитлеру поступила информация (от Магды Геббельс) о жарком и очень опасном романе Геббельса с чешской актрисой Лидой Бааровой (отцу пятерых детей Геббельсу было 36 лет, когда он познакомился с 20-летней Бааровой), ему пришлось вмешаться лично. Ради точности и в качестве исторического пикантного курьеза добавлю, что о романе Геббельса с Бааровой Гитлер знал задолго до того, как ему сообщила об этом Магда Геббельс. В телефон Бааровой уже давно по приказу Германа Геринга, создателя и шефа гестапо — тайной политической полиции нацистов, — был вмонтирован жучок. А потом во время приемов с участием германской элиты Геринг распускал пикантные истории о Геббельсе и его «нынешней пассии».
Ничуть не лучше был в этом отношении известный своей исключительной жестокостью предводитель СС, шеф полиции, начальник всех концлагерей Генрих Гиммлер. Этому подонку пришло в голову организовать первый концлагерь, в Дахау, 20 марта 1933 года. В своих речах к эсэсовцам он до небес превозносил свою жену (которая была старше его на семь лет) как женщину, «которой ноги надо целовать, которая дает силу и освящает мужчину, солдата и слугу рейха», а в свободное от речей время занимался своей любовницей Хедвиг Поттхаст. Он встретил ее в одном из концлагерей и сделал своей секретаршей. Их связь была настолько серьезной, а Гиммлер чувствовал себя так уверенно, что чуть ли не официально вел двойную жизнь. Маргарет Гиммлер, законная жена шефа СС, которой он готов был «ноги целовать», была силой обстоятельств вынуждена смириться с наличием другой, «квазижены» Генриха Гиммлера. Пришлось ей смириться и с наличием Нанетты, дочери Гиммлера от его молодой любовницы. Частым гостем в устроенном Гиммлером «гнездышке» (шикарном доме в баварском Оберзальцберге) для своего «зайчонка», как называл свою любовницу Гиммлер, был, в частности, Мартин Борман (шеф канцелярии НСДАП). Салон резиденции в Оберзальцберге освещали лампы с абажурами, сделанными из человеческой кожи; почетные гости получали в подарок экземпляры «Майн Кампф», тоже оправленные в человеческую кожу. Может, поэтому, а может, из-за исключительно удачного сосуществования двух семей Гиммлеру удалось заинтересовать Адольфа Гитлера идеей о снятии запрета на двоеженство в Германии (это не шутка, а исторический факт). Ведь количество арийцев, рожденных в двух семьях, должно быть, по крайней мере в теории, в два раза больше (это мнение официально и публично высказывал сам Гиммлер). Правда, не добавил, что существенное значение имеет возраст второй жены.
54 
