Последние отзывы

  71  

Когда я читаю и размышляю об эксперименте «две митохондриевые матери и один отец», я прекрасно понимаю его светлые и, несомненно, милосердные цели. Избавить от болезней человека еще до его рождения. С другой стороны, не могу не заметить, что такие эксперименты дают генетически модифицированных детей. И чем-то неприятным начинает здесь попахивать, типа евгеники, предполагающей сознательное манипулирование генами. И если меня это не раздражает, когда речь идет о помидорах, рисе или клубнике, то начинает раздражать безумно, когда речь заходит о человеке. Хорошо было бы, если бы люди могли рождаться в том числе и с помощью методода in vitro, но чтобы это были люди, «построенные» исключительно из генов своих родителей, а не с помощью пипетки биолога-экспериментатора. Не могу, да и не хочу доверять ни его знанию (нынешнему знанию), ни тем более его пресловутой умелой руке…

Сердечный привет,

ЯЛ, Франкфурт-на-Майне

Варшава, вечер

Януш,

как каждая нормальная женщина, я часто разговариваю по телефону. Не скажу, что делаю это часами, но иногда целыми вечерами. Бывают и такие дни, когда я слушаю, чей голос запишет автоответчик, и только потом решаю — поднять мне трубку или нет. Иногда смотрю на часы, потому что знаю: сейчас может звонить О. с дежурства, или М., закончившая запись, или К., которая только что вернулась из бассейна. Я уже привыкла, что если не звонит А., значит, ее отношения с партнером временно наладились. Ну а если телефон зазвонит в восемь утра, то сразу ясно, что это А., которая в очередной раз хочет изменить свою жизнь. Так или иначе, я уже не знаю, сколько в сумме дней или недель провела за этими женскими разговорами. Сколько всего благодаря им я узнала, сколько раз от всей души смеялась или повторяла фразу: «Не беспокойся, жизнь продолжается». Случалось, что в трубке были слышны плач или рыдания, прерывавшие предложение, которое так трудно закончить: «Моя мама умерла». Тогда можно только слушать, и эта тишина равноценна самому искреннему сопереживанию. Сижу сейчас за письменным столом, за которым в один февральский вечер меня застал телефонный звонок, — М. сказала: «Умерла моя мама. Она лежит рядом, а ты первый человек, которому я об этом говорю». Что на это ответить? У меня тоже есть подруга, которой я в самые трудные моменты жизни могу позвонить. Это К. Она именно тот человек, на протяжении многих лет гасящий пламя, которым, бывало, я могла сжечь все на своем пути. К. никогда не была сторонницей радикальных решений, хотя и к такому пришлось однажды прибегнуть после нашего телефонного разговора. Только во время бесед с К. случается, что я говорю больше, чем она. А она слушает. Разве это не фантастическое чувство: знать, что стоит лишь протянуть руку — и услышишь того, кто понимает, почему ты радуешься, а что заставляет тебя грязно выругаться. В половине десятого, с точностью швейцарских часов, позвонит М. Ничего, что она повторит то же, что уже говорила мне вчера и три дня назад. Важно, что ей это нужно. Вот так, Януш, появляется генеалогическо-эмоционально-телефонное древо женских биографий. Чего мужчины обычно не понимают. Здесь можно даже поставить знак равенства между просмотром мужчиной футбольного матча и часами, проведенными женщиной за телефонным разговором. Даже если у телевизора сидит, к примеру, кто-нибудь вроде Джорджа Клуни, кому из нас это может помешать?

С уважением,

М.

P. S. Сегодня я беседовала с журналистом, который не раз встречался с Клуни. «Какой он?» — спросила я, не в силах справиться с женским любопытством. Он привлекателен, образован, остроумен, спокоен, с чувством собственного достоинства, прекрасно одет, от него приятно пахнет, и он с легкостью отвечает на самые каверзные вопросы. Ну разве такой мужчина может существовать на самом деле? Сейчас мы это обсудим с М.

Франкфурт-на-Майне, понедельник, ранний вечер

Малгожата,

подумать только, у меня в доме нет телефона! Даже если бы Клуни захотел выйти на личный контакт со мной, то не смог бы мне позвонить. Если бы мне пришлось печатать визитные карточки, то на них не было бы номера моего домашнего телефона. Потому что телефона нет. Мне не нужен телефон, который все время молчит. Кроме того, я вообще не думаю, чтобы кто-то по нему позвонил. Мало кому придет в голову звонить мне около полуночи. Именно этими соображениями я руководствовался, когда методично отвергал все предложения самых разных телефонных компаний, предлагавших свои услуги. К тому же я не считаю отсутствие стационарного телефона в доме неудобством. Совсем напротив: это самое удобное из удобств. Приходя домой, я так же часто выключаю один из своих мобильников (тот, номер которого я даю людям, есть он и у тебя). Оставляю включенным только тот мобильник, номер которого знают две мои дочери.

  71