Особенно,... 
17 
– Это обязательно случится, только не все зависит от нас, – отпивая маленькими глотками кофе, заметил Вадим.
– Совершенно с тобой согласен. Только иногда мне кажется, что они подозревают, что со мной что-то не в порядке в плане сексуальной ориентации.
– Этим скоро тоже никого не удивишь.
– Да, но консерватизм поколения наших родителей не приемлет таких метаморфоз, согласись.
– Может быть, я как-то не задумывался над этим.
– Вот и славно. Как видишь, я постарел, в чем-то поскучнел, а вообще – коренных изменений ноль. Работа для меня означает все. Наверное, так нельзя, но пока меня это абсолютно устраивает, – закуривая сигарету, завершил Андрей и пододвинул к Белову пепельницу. Увидев, как друг отрицательно покачал головой, удивленно поднял брови. – Не куришь?
– Недавно решил бросить. В Новый год вошел без старых привычек. К тому же сигареты, которые я курил, стали такой отравой, а ведь я в некоторых вопросах – консерватор еще больший, чем наши предки. Сбылась мечта моей жены – она не выносит запаха табака. Надеюсь, что меня хватит надолго.
– Теперь твой черед, Петрович. Расскажи, как живешь, чем дышишь.
Вадим охотно начал с того, что тоже доволен своей работой. Желая добиться большего понимания, он тоже делал ударение на то, что, по его мнению, было интересно слушать Закревскому. Вадим обрисовал настоящее и радужные перспективы своего бизнеса. Конечно, не вспомнить в разговоре о Косте Проскурине он не мог: зачем приписывать себе чужие награды. Отдавая должное своим заслугам и талантам, Вадим понимал, что участие в их проектах Кости – далеко не самое последнее звено в цепи удач и скорого осуществления планов.
– Вот так мы с ним и расширяем сферу нашего бизнеса. В этом году, наверное, откроем еще один магазин в Горинске, но Костя на этом не остановится. В нем есть здоровая доля авантюризма, которая не дает нам сидеть на месте. Правда, иногда приходится возвращать его на грешную землю, но для этого мы и вместе – чтобы не давать друг другу совершать ошибки.
– Мужская дружба – большое дело, – согласился Андрей. – А как твоя личная жизнь? Мама говорила, что ты женат?
– Да, наверное, у меня получилось, как в поговорке: Бог троицу любит. Я стараюсь даже не вспоминать о том, что Валя – моя третья жена. Только с нею все понастоящему. До этого – игра, фантазии, неконтролируемый всплеск гормонов, – Белов сознательно идеализировал свои семейные отношения. В свете предстоящего разговора он хотел казаться заботливым, внимательным, удовлетворенным, приветствующим творческое начало.
– Значит, ее зовут Валя, – констатировал Андрей.
– А его – Димка, – улыбнулся Вадим и поспешил добавить: – моего сына.
– О, так твоя жизненная программа практически выполнена.
– Я бы не был так уверен.
– Жаль, что ты не захватил с собой их фотографий, – задумчиво сказал Андрей, поправляя высокий ворот черного свитера.
– Зато я захватил кое-что другое, – загадочно произнес Белов и, открыв папку с рисунками, достал их и протянул Закревскому. – Посмотри, что ты об этом думаешь?
На лице Андрея не проявилось никаких эмоций по поводу увиденного. Он курил, глубоко затягиваясь и выпуская в сторону широкую серую струю дыма. На каждый рисунок у него уходило две-три затяжки. Это наблюдение почему-то разозлило Вадима. Он все смотрел на лицо старого друга, чувствуя, что если не заметит на нем хоть тени не восторга, но одобрения, то выхватит Валины рисунки и выбежит из кабинета. Белову показалось, что время остановилось: тишину слегка разряжали приглушенные шаги в коридоре, кто-то дернул за ручку двери и, вероятно, передумав, отошел. А Закревский продолжал рассматривать раскинувшиеся перед ним небеса. Они спустились со своих недосягаемых высот и мирно, как-то буднично устроились на его широком рабочем столе.
Наконец Андрей поднял глаза и как-то странно посмотрел на Вадима. В его взгляде было удивление, смешанное с недоверием, восторгом и нетерпением.
– Это бомба, – тихо сказал Закревский, снова закуривая сигарету.
– Ты можешь выразиться проще? – Вадим едва подавлял в себе раздражение. Ему уже не нравились медленные, словно запрограммированные движения товарища и его манера изъясняться.
– Автор не ты, – словно не слыша просьбы, продолжал Андрей.
– Да, это все она, – Вадим почему-то не нашел нужным назвать ее по имени. Все было и так ясно и понятно.
– Я уже жалею, что до сих пор не познакомился с такой женщиной. Был ты, Белов, везунчиком, везунчиком и остался. Если ты скажешь, что при этом ваш холодильник полон еды, квартира блестит от чистоты, а ребенок весел и здоров – я скажу, что тебе несказанно повезло! У тебя идеальная жена!
17 
