25 
Неужели она не понимает, что происходит? Что я к ней испытываю? Обращается со мной так, словно я пустое место. Не сочтите меня хвастуном, но как-никак я тут всем заправляю, и любая девчонка сочла бы за честь обратить на себя мое внимание. А она дергается из-за какого-то гривастого студента. С ума сошла.
Мы поднялись по лестнице. Тина одарила меня понимающим взглядом.
Сэмми громко прогудел:
— — Наконец-то! Куда вы подевались? А Гнусик нагло крикнула:
— Тони, деточка, ты меня совсем забросил. Пойдем потанцуем.
Вот теперь ей точно хана! Пусть упаковывает свои накладные ресницы с париками и сматывается к чертям на все четыре стороны.
— А Майкл так до сих пор и танцует? — поинтересовалась Александра. В голосе ее послышалось раздражение.
Мадлен кивнула, явно смущенная. Я воспользовался случаем, схватил Александру за руку, прежде чем она успела сесть, и весело произнес:
— С изменниками надо по-простому: не мытьем, так катаньем!
И поволок ее на площадку.
— Вот сукин сын! — взорвалась Гнусик. Александра пыталась удерживать меня на расстоянии. Я просигналил Цветику, чтобы поставил что-нибудь плавное.
— Ваша подружка, кажется, в ярости, — промолвила Александра.
— — Подружка? — Я прикинулся удивленным. — Да я ее в глаза не видел до сегодняшнего вечера.
Александра улыбнулась. Эта ее улыбка с ума меня сведет. Цветик завел «Чувства», и я привлек Александру к себе. Она пыталась сопротивляться, но я не уступил. От нее пахло свежестью и зубной пастой, мои руки сжимали ее тонкую гибкую талию, и я чувствовал, как упругие девичьи груди прижимались к моей груди.
— А это не Стив Скотт? — внезапно спросила Александра.
Я обернулся и увидел рядом с нами Стива и Кэролайн.
— Да, это он. А что? Он вам нравится?
— О, да, — ответила Александра, потупив взор, словно школьница. — Я всегда покупаю его новые диски. По-моему, он изумительный исполнитель.
Я бы не удивился, попроси она в эту минуту у Стива автограф. Поразительно наивное создание!
Вдруг меня осенило.
— Поскольку вы такая замечательная, я, пожалуй, кое-что для вас сделаю.
Александра удивленно вскинула на меня свои карие глаза.
— Как бы вы отнеслись к тому, чтобы сходить на дружескую вечеринку к Стиву Скотту?
— Как, к самому Скотту? И я смогу с ним познакомиться?
— Конечно. Я вас представлю. Согласны? Она замялась:
— А вас пригласили?
Господи, ну что за наивняк! Я с серьезным видом кивнул.
— Естественно.
— А можно, я возьму с собой Мадлен? Черт бы побрал эту дурацкую Мадлен! Она у меня уже в печенках сидит!
Так я подумал. А произнес следующее:
— Это уже сложнее. Но мы с вами все равно пойдем.
Наконец она решилась:
— Хорошо, только я не смогу быть там допоздна. Верно ли я поступил? Вечеринки у Стива славились тем, что неизменно заканчивались оргией. Впрочем, это не страшно — мы всегда можем смотаться и закатиться в какой-нибудь уютный ресторанчик или даже ко мне — в мою берложку на Эдгвар-роуд. Когда мы проплыли мимо Цветика, он подмигнул мне и прошептал:
— Ты не забыл, кто из нас здесь диск-жокей?
И закатил глаза. Цветик порой откалывает такие номера, что закачаешься. Когда на него находит, он ставит диски, о которых никто слыхом не слыхивал. И если его попросят поставить что-нибудь «породнее», он обижается и на несколько дней уходит в себя. А то, бывает, так нанюхается, что вообще не соображает, что заводит. Обычно же он просто кудесник. Никто так не умеет владеть публикой, как Цветик. Цветик — гений дискотек.
— А что мне надеть? — спросила Александра. Когда девчонка задает такой вопрос, можете быть уверены, что, она уже давно все наперед продумала и решила.
— Ничего особенного. Можно совсем по-простому, — посоветовал я.
А про себя помечтал, чтобы она надела что-нибудь с длинной «молнией» во всю спину. Не люблю возиться с женскими застежками.
Должен признаться, что после прихода Александры я не слишком обращал внимание на то, что творится вокруг. Поэтому с некоторым удивлением заметил столпотворение в углу. Правда, видеть я мог только спины троих официантов и встревоженную физиономию Франко. Как ни обидно мне было отпускать Александру, но дело есть дело. Я легонько подтолкнул ее по направлению к нашему столу.
— Будьте паинькой — идите на место. Мне тут надо кое-кому надрать уши.
А случилось вот что. Стюарт Уэйд, актер-неудачник, который Никогда не просыхал, развалился на полу и поливал официантов как мог. Те в долгу не оставались, отвечая ему отборной итальянской бранью. Официанты пытались отодрать его от пола, но Уэйд оборонялся, желая подороже отдать свою жизнь.
25 
