Особенно,... 
79 
Но родители были не в силах повлиять на выбор Симы. Она сама удивилась тому, какой может быть непреклонной! Это касалось ее счастья, ее будущего – только она имела право распоряжаться собой! Она была готова порвать с многочисленной родней ради того, чтобы ей дали возможность идти своим путем. Она не желала слышать прогнозов мамы, попыток вразумить ее. Наверное, отец первый понял, что бесполезно пытаться повлиять на Симу. Он решил, что его задача сглаживать нарастающее напряжение в отношениях между женой и дочерью, Сима видела это и была ему благодарна.
Впрочем, Пырьев был не первым проявлением ее вольного нрава. Сначала она из протеста выбрала профессию биофизика.
– В нашем роду и без меня слишком много врачей, – иронично заявила она, окончив десятый класс. Она не имела оснований говорить в таком тоне. Два ее дяди, бабушка, мама давно и успешно работали в этой области. Но Сима должна была заняться чем-то другим. Она не желала идти по проторенной тропе, считая, что тем самым потеряет свое собственное и неповторимое «я». С ее решением смирились, а спустя три года она решила снова показать, что своей жизнью распоряжается она, только она.
Но замужество стало для нее настоящим испытанием. Однако неприятие их союза первое время словно еще больше соединяло, подогревало чувства. Свадебное путешествие – поездка в Керчь к родственникам Симы показалось обоим сказкой. А вернувшись в ***торск, они снова оказались в жестких, холодных руках будней, где никто не был рад тому, что они вместе: они жили в комнате бабушки Симы. Ее родители едва снисходили до того, чтобы просто поздороваться с Олегом, а на Симу теперь смотрели с укором и недоумением. Они вели отдельное хозяйство, и это казалось молодоженам самым большим наказанием, оплеухой, которую они не заслуживали. И дело было не в том, что им хотелось питаться за чужой счет. Просто без общих застолий, душевных разговоров их сосуществование под одной крышей напоминало коммунальную квартиру с соседями, которые вынужденно находились на одной площади.
Сима думала, что со временем взрослые смирятся с их решением, но шли месяцы, годы, а все оставалось попрежнему. Поездки к родным Олега в выходной тоже не приносили никому радости – дань традициям и только. Сестра и отец Пырьева даже не выходили из своей комнаты, выказывая таким образом свое неприятие Симы и осуждая выбор Олега. Мама не знала, о чем говорить, и было видно, что она испытывает облегчение, закрывая за всегда нежеланными гостями двери.
– Извини, – Олегу было неловко. Он тоже надеялся, что наступит долгожданный мир, взаимопонимание.
– Ты-то здесь при чем? – отмахивалась Сима. – Интересно, что-нибудь изменится, когда у них появятся внуки?
Но пока с этим они решили повременить, к тому же у Симы все чаще стали появляться мысли о том, чтобы в корне изменить их судьбу. Она думала долго и наконец решилась поговорить с Олегом, стараясь объяснить ему, что им нужно уехать. Она была убедительна, и Олег сопротивлялся недолго. Ему бы такое никогда и в голову не пришло, но если на этом так горячо настаивает Сима, значит, так тому и быть. Он с первых дней знакомства сказал себе, что эта кареглазая девушка не по годам умна и к ее мнению стоит прислушиваться. Конечно, он не ожидал таких резких поворотов в ее мышлении, но, кажется, и на этот раз она абсолютно права: и вокруг, и дома происходило то, что никак не способствовало их благополучию.
– Попытаем счастья, – улыбнулся он.
Они принялись усиленно учить язык, проходили медицинские комиссии, ждали документы. Никто не знал, что они задумали, – ни друзья, ни знакомые, ни родители. Сима и Олег все делали втайне от других. Сима знала, что в случае успеха ни на кафедре, ни дома никто не обрадуется, поэтому хотела оттянуть момент признания.
Она не ожидала, что к их сообщению мать с отцом отнесутся так спокойно. Родители Олега отреагировали бурно, особенно отец. Он заявил, что у него больше нет сына. Сима боялась, что реакция отца сломит Олега, и он передумает. К этому моменту она уже решила для себя, что ее ничто не остановит. Оставалось передать такую же уверенность мужу.
– Только уехав из этой страны, ты можешь чего-то добиться, – убеждала его Сима. – Здесь все обречено. Посуди сам, когда мы сможем позволить себе отдельное жилье? Когда мы сможем завести детей? Кто гарантирует нам работу? Я говорю о нормальной работе, а не о прозябании на мизерную ставку. Я не вижу будущего здесь. Мы должны попробовать, обязаны. Родители потом поймут. Пройдет время, и они поймут, ты не огорчайся.
79 
