Особенно,... 
60 
Кит крепко держал Викторию за руки и смотрел ей в глаза.
— А если это и так, что здесь плохого?
Кит шумно выдохнул, тряхнул головой, словно пытаясь отогнать наваждение.
— Вот оно что, — почти прошептал он и отпустил руки Виктории. Развернулся и пошел в сторону деревни. Теперь она шла следом за ним.
— Я сказала «если», — напомнила Вика в спину Протестанта.
— Какое уж там «если»! Все яснее ясного.
— Что тебе ясно?! — крикнула Виктория ему в спину. — Что тебе ясно, если мне ничего не ясно? Я запуталась. А ему, видите ли, ясно!
— Мне ясно, почему ты обхаживаешь Макса вопреки своей антипатии. Он тебе явно несимпатичен, но ты кокетничаешь с ним. Теперь понимаю зачем. Постепенно ты добьешься своего, станешь жить чужой жизнью, и все будет о'кей!
Кит шагал, не удостаивая Викторию взглядом. Даже спина демонстрировала презрение. Виктория остановилась. Пусть думает что хочет. Почему ее так волнует его мнение? В конце концов, он разгадал свой ребус. Теперь она ему неинтересна. Ну и пусть!
Он дошел до дома, ни разу не оглянувшись.
Состояние у Вики было такое, как если бы самолет, на борту которого она должна была отправиться на отдых в жаркие страны, улетел без нее. И больше она никогда туда не попадет.
Вика постояла в кабинке летнего душа, сполоснулась нагретой за день водой и уселась на крыльце. На душе было пакостно. В дом идти не хотелось. Но пришлось — кусты у калитки зашевелились, и показалась маленькая скрюченная фигурка сторожихи. Увидев Викторию, сторожиха прибавила шагу и стала бормотать свои речи метров за десять до Виктории. Вести беседы с бабой Леной Вика не была расположена. Не дожидаясь, пока старуха усядется рядом, Виктория поднялась.
— Иду вот, — сообщила бабка.
— Спали бы себе, — сказала Виктория. — Дом ведь не пустой, мы тут.
— Как жа? — возразила сторожиха. — У меня работа. Да и не сплю я дома-ти. Старая уже. На том свете высплюсь.
Виктория догадалась, что бабка рада хоть ненадолго уйти из дома, от оравы «мнуков», наговориться с тенью своей Валюшки всласть. И в самом деле, долго потом, стоя на балконе, Виктория слышала ночное бормотание сторожихи. Никита, дождавшись ночи, заперся у себя в лаборатории, из-под двери которой чуть сочился красный свет. Вика села в старое плетеное кресло и сидела тихо, надеясь остаться незамеченной, когда Никита выйдет из лаборатории и отправится спать. Но надежды не оправдались. Он прикрыл дверь лаборатории и прямиком направился на балкон. Закурил, не удостоив Викторию взглядом… Предупреждая его возможные язвительные реплики, Вика спросила как ни в чем не бывало:
— Над чем ты сейчас работаешь?
— Цикл снимков о России. В настоящее время снимаю деревню, если тебя это интересует.
Кит обернулся и впился глазами в Викторию, пытаясь преодолеть зрительное препятствие темноты.
— И бабу Лену снимаешь?
— Ее — в первую очередь. На таких бабках вся Россия держится. Помри она сейчас, и все ее семейство рассыплется, как карточный домик. Пропадут без нее.
— Она говорила, у нее муж есть? Я что-то ни разу не видела.
— Дед тоже интересный тип. Добровольный бомж. Скиталец. Пилигрим. Бродит из деревни в деревню. Зимой и летом — в одном и том же одеянии. Бывает, захаживает домой, но долго своего семейства не выносит.
— Да… — отозвалась Виктория и больше уже не нашлась что сказать. Замолчали.
— Ты не должна этого делать, — наконец разорвал молчание Кит.
— Чего не должна? — механически переспросила Вика, хотя все поняла.
— Не должна выходить за Макса.
— Можно подумать, он на меня уже позарился. Может, и не придется.
— Дело не в нем сейчас. Дело в тебе. Не надо этого делать. Ты скомкаешь свою жизнь.
— Отчего же? Может, наоборот, я обрету счастье?
— Черта с два! Ты слишком широкая натура, чтобы подстраиваться под Макса, и слишком неуверенная в себе для того, чтобы подстроить его под себя. Наступит время, ты встретишь своего мужчину, а девчонки к тому времени будут накрепко держать тебя. Ты все это без меня знаешь, невелика премудрость. Не делай этого.
— Раньше ты заботился только о брате. Теперь ты как бы печешься о моем счастье. Лестно…
Виктория качнулась в кресле. Ее подмывало встать и уйти, но ведь куда спрячешься от Протестанта? Его грачиный взгляд найдет ее повсюду. Первое внимание мужчины, подаренное ей судьбой, оказалось столь всепроникающим, что от него практически некуда деться. Кит понимал ее лучше, чем она сама понимала себя. Это и грело, и раздражало одновременно. Вика поднялась и облокотилась о перила балкона.
60 
