Последние отзывы

  71  

— Уголовная морда! — кричала бабушка каждый раз, когда ей случалось недосчитаться спичек, стянутых мной, чтобы взорвать в костре подобранный на помойке аэрозольный баллон. — Хоть бы ты сдох лет в десять! А то ведь дотянешь до шестнадцати — загремишь в тюрьму для несовершеннолетних!

Называть меня уголовной мордой бабушка стала после того, как я повторил занятную штуку, показанную мне пятиклассником Димой Чугуновым в обмен на бабушкино «тыц-пиздыц». Дима вбил в асфальт десятисантиметровый гвоздь, потом вытащил его, натолкал в получившееся отверстие несколько спичечных головок, снова вставил гвоздь и бросил на него сверху кирпич. На весь двор прогремел самый настоящий выстрел! Когда на следующий день бабушка подкалывала мне под одежду носовые платки для прогулки, гвоздь и коробок спичек уже лежали в тайнике на лестнице. Дима учил, что сила выстрела зависит от размера гвоздя, но приготовив исполинский дюбель размером с железнодорожный костыль, я даже не предполагал, насколько превзойду своего учителя. Я потерял счет времени, набивая спичечными головками отверстие толщиной с большой палец, и закончил ровно тогда, когда бабушка вынесла мне гомеопатию.

— Саша! — позвала она, и в этот момент я бросил на шляпку гвоздя кирпич.

Дальше все было как в замедленной съемке. Я видел, как взметнулись в небо дремавшие на карнизах голуби; видел, как коробок с гомеопатией вылетел из рук бабушки и, описав дугу, упал в небольшую лужу; видел, как раскололся кирпич и как по асфальту разбежались черные трещины. Я видел круглые от испуга глаза лифтерш; видел, как покатился кубарем под лавку белый пудель Мутон бабушкиной знакомой Зинаиды Васильевны; видел, как прибило капотом старой «Победы» руку нашего домоуправа с пугающей фамилией Стрелин. Я видел, как шевелятся губы бабушки, волоком тащившей меня домой, но ничего, ничего не слышал, кроме оглушительного звона в ушах.

— …вистная, …клятая …лочь! Уголовная морда! — были первые слова бабушки, которые пробились через этот звон спустя некоторое время. — Стрелин тебя уже на заметку взял! Будешь стоять на учете в дет… ком… …лиции. Патруль за тобой приставят! Найдут спички, отправишься на нары, …клятая… нючая… мразь!

С тех пор спички были на строжайшем учете, и я не мог таскать больше пяти-шести штук в день. А для заправки космического корабля требовалось страшно подумать сколько. Оставалось уповать на случайное озарение, которое случилось, когда мне на глаза попались акварельные краски.

— Мосбытхим! — прочитал я на упаковке.

Растворив в бутылке воды кубик синей краски, я добавил туда для верности пять спичечных головок и наклеил на бутылку бумажку с аккуратной надписью «ХИМИЧИСКИЙ ВЗРЫВЧ — дабавка для ракетного топлева».

Уверенность, что стоит облить «взрывчем» газеты и они унесут мой корабль из ванн в космос, была так крепка, что я целый час стоял с бутылкой перед воображаемыми телекамерами и давал многочисленные интервью.

— Мы разработали состав в тесном контакте с ракетными институтами и химической промышленностью, — говорил я, копируя ученых из любимой передачи «Очевидное — невероятное». — Испытания показали, что полбутылки «Взрывча» достаточно для вывода корабля на околоземную орбиту. Мы изготовили уже целую бутылку состава и в ближайшее время произведем еще несколько.

Еще несколько бутылок я произвел из черной, зеленой и коричневой краски, но чудо-состав так и не был испытан — в соседний двор приехали два грузовика и небольшой кран, и мой корабль отправился вместо космоса в неизвестном направлении вместе с другими ваннами. В тот же вечер бабушка обнаружила под буфетом мой химический арсенал.

— Сволочь, — приговаривала она, — извлекая на свет бутылки, на каждой из которых были наклеены этикетки с черепом и костями и надписями «Взрывч», «Опасно», «Не кантавать». — Я тебе твои смеси залью в уши, в нос и в горло. Довзрываешься когда-нибудь, уголовник. Увезут без глаз на «скорой» — повеселишься.

Бутылки бабушка вынесла на кухню по одной, держа их на вытянутой руке и прикрывая другой рукой глаза от случайного взрыва. Это был первый и единственный случай, когда она по-настоящему верила в то, что я сделал.

Сбылась мечта идиотика

После краха моего космического проекта я еще некоторое время увлекался астрономией, поражая лифтерш во дворе названиями звезд Антарес и Бетельгейзе и пытаясь собрать из старых бабушкиных очков телескоп. Но стекла, вставленные в скрученную из картона трубку, не позволили мне разглядеть на Луне Море Спокойствия, а восторженные лифтерши после пяти минут общения с бабушкой стали называть меня сраным Галилеем и потеряли к звездам всяческий интерес. Нужно было искать другой жизненный путь, и я снова обратился к любимым томам детской энциклопедии. Будь у меня под рукой все десять книг, я бы мог стать историком, физиком или биологом, но два тома ограничивали мой выбор звездным небом, земными недрами и машиностроением, поэтому, отбросив навсегда мир небесных тел, я решил стать геологом и построить вездеход для дальних путешествий. Снова закипела работа над чертежами.

  71