50 
Хлопнула дверь с черного хода, и в комнату вошел Клифф, на ходу снимая школьный ранец. Рукав футболки на плече был разорван и болтался.
— Мам, можешь зашить до завтра?
— Ты бы сначала поздоровался, — бросила через плечо Сабрина.
— Ах, ну да, привет. Привет, Пенни. Вы что, беседуете тут с глазу на глаз?
— Да, — ответила Сабрина.
— Ты можешь зашить мне футболку?
— Попозже. Тебе много задали на дом?
Клифф пожал плечами.
— Что это значит?
— Так, самую малость. Много времени это не займет.
— Даже по естественным наукам?
— О'кей, о'кей, я все сделаю. Так можно оставить футболку?
— Положи ее в стиральную машину. Я не могу зашивать ее, пока на ней столько грязи.
— О'кей. А что у нас на ужин?
— Не знаю. Почему бы тебе не спросить у миссис Тиркелл?
— А почему ты сама больше не готовишь?
— Потому что сейчас у меня серьезный разговор.
— О'кей. — Он повернулся, чтобы идти. — Постирай футболку, — забормотал он, — поговори с миссис Тиркелл, сделай уроки. Господи, никакого покоя нет.
Сабрина сделала над собой усилие, чтобы не рассмеяться. Повернувшись снова к Пенни, она окинула взглядом ее печальное личико и застывшую позу. Она по-прежнему ждет, что я ей скажу. Однако приход Клиффа дал ей возможность собраться с мыслями, и беспокойство Сабрины улетучилось. Она — мать Пенни и Клиффа, они верят ей, любят ее, и самое лучшее, что она может сделать, — это сказать им то, что сама считает верным и важным. Если она ошибается, то остается уповать на то, что они рано или поздно ее простят.
— Пенни, по-моему, ты не говоришь мне всей правды. По-моему, тебе так хочется понравиться этим ребятам и девчонкам, что ты не прочь составить им компанию, даже несмотря на то, что боишься. — Пенни сидела не шевелясь, шея ее и руки были напряжены и чуть-чуть дрожали. Сабрина сделала глубокий вдох. — Ну что ж, ты не сделаешь этого.
Пенни вскинула голову, ее глаза были широко раскрыты.
— Молодым людям запрещено употреблять наркотики и спиртные напитки, но, ко всему прочему, это еще и очень глупо. У всех вас здоровые тела и ясные головы, но вы можете погубить их еще до того, как только-только начнете отдавать себе отчет в том, кто вы такие и как можете стать частью всех тех миров, которые вас окружают. У вас еще все впереди — и дружба, и учеба, и приключения, и любовь, — но ко всему этому вы должны идти постепенно, все время открывая для себя что-то новое и постигая, как найти этому новому место в своей жизни. А юнцы из твоей школы хотят поставить это под угрозу, считая, что если притворяются взрослыми, то им все нипочем. А ведь они даже не знают, что это значит.
По тому, как Пенни не отрываясь смотрела на нее, Сабрина поняла, с каким жаром она говорит.
— Секс — занятие не для двенадцатилетних, — тихо сказала она. — Они могут хвастать им так, что будет слышно чуть ли не в соседнем округе, но они не знают главного. Они еще слишком молоды. В прошлый раз, когда мы с тобой об этом говорили, я сказала, что половой акт — не вид спорта, которым можно заняться после школы, и не зуд, который можно снять, почесав там, где чешется. Половой акт — это язык, способ использовать свое тело для того, чтобы сказать «Я люблю тебя». Ты же помнишь, не правда ли, Пенни? Так вот, эти юнцы у тебя в школе не имеют ни малейшего представления о том, как это делается, они — словно механические игрушки, которые кто-то собрал при помощи нескольких шестеренок, которые вращаются, но внутри у них ничего нет…
Пенни хихикнула, но Сабрина уже разошлась вовсю и почти не обратила на это внимания.
— Причем собраны они еще не полностью, я говорю о том, что у них в сердце и в голове, об их чувствах, об их понимании самих себя и мира; они не знают о том, какую ценность представляют собой их тела. Они двигаются взад-вперед, полагая, что все классно, но понятия не имеют о том, как превратить половой акт в нечто такое, что доставляет любовь, радость и наслаждение. А я не допущу, чтобы ты добровольно отказалась от радостей секса и всего того, что у тебя еще впереди, только потому, что горстка юнцов корчит из себя взрослых и смеется над тобой. Они могут строить из себя взрослых, но на самом деле они еще дети. Вообще говоря, я готова побиться об заклад, что они смеются лишь потому, что напуганы так же, как ты, но слишком далеко зашли, чтобы открыто признать это.
Рот у Пенни приоткрылся, она не сводила глаз с лица Сабрины.
50 
