Последние отзывы

  3  

— Доедайте сухую хрень, — прокричала она им вслед, — консервы потом открою.

Звонок. Кошки. Почему ее не могут оставить в покое? Она только начала свой лучший эпизод. И Тайлер очень кстати запел: «Помечтай, помечтай…» Мэгги потянулась к музыкальному центру добавить громкость.

— Пристрелили? Мэгги! Мэгги, я знаю, ты здесь. Открой, радость моя. Слышишь?

Мэгги обмякла.

— Кёрк, — пробормотала она, убавила громкость, яростно раздавила окурок в пепельнице и бросила на стол очки. Если бы кто-нибудь спросил, кого она хочет видеть сейчас у себя дома, то по десятибалльной шкале, где десять — высший балл, Кёрк Толанд получил бы единицу, а какой-нибудь убийца — шесть.

— Уходи, Кёрк, ты же знаешь, я работаю.

— Знаю, милая, и прошу прощения. Мэгги, это неприлично. Я же не могу унижаться в коридоре. Впусти меня, пожалуйста.

Чтобы Кёрк Толанд унижался? Ну да, конечно. Кроме того, ему не полагается унижаться. Ему полагается перемещаться к более сочным пастбищам, где в клевере возлежат блондинки, размахивая упаковками презервативов. Она заставила себя подняться, подойти к двери, отпереть три замка, снять цепочку и толкнуть дверь.

— Заходи, — бросила она, развернулась и направилась к мягкому дивану в центре огромной гостиной.

Он двинулся за ней, словно нетерпеливый щенок, который бежит за тобой по пятам, клянча угощение.

— Привет, Мэгги, — сказал он с тщательно выверенным гарвардским акцентом. Искусная уловка, если уметь. Кёрк Толанд умел.

Кёрк Толанд вообще умел многое. Высокий, сероглазый, подтянутый настолько, насколько хватило возможностей его личного тренера. Он совсем не выглядел на сорок семь, волосы едва начинали седеть. Кёрк был очень привлекателен. Дважды разведен, богаче самого господа. Неплох в постели, но не более того. Это одна из причин, почему Мэгги его бросила. Плюс еще кое-что: под простынями вместе с Кёрком всегда оказывался третий — его эгоизм, а это Мэгги уже не нравилось. Кёрк Толанд, как определила Мэгги несколько месяцев назад, был ее трофеем, неким проходным этапом. И невероятной ошибкой.

К сожалению, не только. Он еще руководил издательством «Книги Толанда», где публиковалась Мэгги. Именно поэтому невозможно было послать его окончательно.

Однажды Мэгги уже выгоняли из «Книг Толанда», незадолго до ее невероятного успеха. Шесть лет назад она звалась Алисией Тейт Эванс и писала исторические романы (тройное имя на обложке всегда выглядит внушительно). Она писала те же романы, даже когда от нее избавился Нельсон Пинкер по прозвищу Пинок, который в то время рулил финансами «Книг Толанда» и который вышвырнул более тридцати средних авторов росчерком своего неуемного красного пера.

Алисия-Мэгги поунывала с недельку. Баланс на ее банковском счете не позволял и дальше упиваться жалостью к себе. И тогда она решила придумать себя заново. Оставив в стороне привычный жанр, она ступила на тропинку детективов. От истории остался лишь фон — начало XIX века, и там действовал Александр Блейк, виконт Сен-Жюст, сыщик-любитель, гений, любовник мирового класса.

И, черт возьми, перемена удалась. Редакторша придумала ей новый псевдоним, Клео Дули (Мэгги подумала, что он будет неплохо смотреться на обложке), и в обход Пинка шлепнула ее на прежнее место в каталоге «Книг Толанда». (Видели? Даже «Книги Толанда» согласились.) Иронические детективы про Сен-Жюста набирали силу и хорошо продавались, поэтому издательство стало требовать по две новые книжки в год, печатая их в твердых переплетах. Третья книга уже попала в рейтинг «Нью-Йорк Таймс», четвертая — добралась до седьмого места и оставалась среди пятнадцати лучших на протяжении трех недель. Романы Алисии Тейт Эванс переиздали, и на этот раз они взлетели на первое место.

Мэгги Келли уже не нуждалась в Кёрке Толанде. Как не нуждалась и в «Книгах Толанда». Но она очень хорошо относилась к своему редактору и доброй приятельнице — Бернис Толанд-Джеймс. Берни была отличным, очень въедливым редактором, и, кроме того, ей нравилась писанина Мэгги. Но главное, Берни приходилась Толанду Женой Номер Один и знала, какой занозой в заднице может быть Кёрк. Такое сочувствие дорогого стоит.

Запахнув халат, Мэгги плюхнулась на диван среди рассыпавшихся подушек. Покусывая губы, она смотрела, как Толанд осторожно садится напротив, стараясь не отклоняться назад, чтобы не попасть в тиски вышитых роз, как это часто случалось с другими гостями.

  3