Глава 2

Манхэттен

Апрель 1989 года

По тисненным золотом пригласительным билетам на торжественный прием по случаю присуждения ежегодной кинопремии «Оскар» в Большом круглом зале отеля «Ритц» собралась вся элита Нью-Йорка. Вечер проходил в субботу, сразу же вслед за презентацией «Оскара» в Голливуде, и был своеобразным ответом Манхэттена на грандиозный вечер, устроенный после церемонии. Списки приглашенных в обоих случаях были очень похожи: гости только очень богатые, очень знаменитые и очень влиятельные, но грандиозные размеры Большого круглого зала позволяли устроить вечер с еще большим размахом. Его свидетельством в этом году стала двадцатифутовая ледяная скульптура знаменитого «Оскара». Сверкающая статуя возвышалась в бассейне с марочным шампанским; ее ледяная поверхность, отражая дорогое вино у своего подножия, отливала золотом.

Александра Тейлор медленно плыла в толпе холеных женщин в роскошных вечерних платьях и не менее холеных мужчин в дорогих смокингах. Она произносила слова благодарности в ответ на сыпавшиеся со всех сторон поздравления и мило улыбалась тем, кто приветствовал ее поднятием хрустального бокала. Свой потрясающий успех Алекса воспринимала с королевским достоинством, как и полагалось актрисе, получившей «Оскар» за лучшую женскую роль — королевы Елизаветы в фильме «Ее величество».

Кажущееся спокойствие Тейлор было лишь еще одной демонстрацией ее замечательного таланта. Несмотря на внешнюю невозмутимость, сердце ее взволнованно билось даже после шести торжественных вечеров. Радость эта была чувством достаточно личным, хотя с того самого момента, как она получила маленькую золотую статуэтку, у актрисы практически не оставалось ни минуты на личные переживания. Алекса решила, что сейчас ей совершенно необходимо хотя бы недолгое уединение, и вышла на освещенную луной террасу.

Алекса надеялась, что побудет здесь в одиночестве: гости в основном предпочитали находиться в центре внимания, а не прятаться в тени. Но она была не одна. Усталость и разочарование мгновенно улетучились, как только Тейлор узнала элегантного мужчину.

— Бонд, — тихо протянула она, подходя к мужчине. — Джеймс Бонд.

— Простите?

— О! Извините меня, — воскликнула Алекса, как только он обернулся. — Я думала, что вы — Тимоти.

— Тимоти?

— Далтон, — пояснила Алекса, но по обольстительному взгляду темно-голубых глаз поняла, что имя известного актера ничего не говорит незнакомцу.

Мужчина хоть и оказался не Тимоти Далтоном, но по голливудским стандартам сексапильности, несомненно, подошел бы на роль Бонда.

— Нет. Я Джеймс Стерлинг.

— О-о! Здравствуйте, — тихо выдохнула Алекса. Она, разумеется, слышала о Джеймсе Стерлинге. Да и кто о нем не слышал?

На редкость преуспевающий адвокат, в Нью-Йорке он слыл фантомом и легендой. Фантомом — потому, что, несмотря на свои громадные пожертвования на благотворительность и искусство, Стерлинг очень редко появлялся на публике; легендой — потому, что, несмотря на свои тридцать четыре года, снискал себе славу посредника, к услугам которого прибегали наиболее могущественные промышленники во всем мире.

Адвокат помогал «дирижировать» их многомиллиардными слияниями и крупными государственными сделками. Состоятельнейшие бизнесмены выбирали его для ведения наиболее важных переговоров. На самом-то деле Стерлинг выбирал сам.

  11