Особенно,... 
48 
«Но мое второе имя Александра потому, что так зовут папу! — мгновенно мелькнуло в голове Кэтрин. — И я всю жизнь этим гордилась. Второе имя у меня от отца — Александра Тейлора, прекрасного человека, от которого я унаследовала так много замечательного, включая волшебный дар — музыкальный талант. У меня его имя, так же как и у моей сестры; и все это было прекрасным и верным доказательством того, что я — дочь и сестра — принадлежу только этой семье… А теперь?»
Теперь Кэтрин страстно желала, чтобы все это оказалось лишь неудачной жестокой шуткой!
Невозможное желание — поскольку ее родители были склонны к жестоким шуткам не более, чем сама Кэт, — стало вдруг таким жгучим.
Ей стало немного легче при мысли о том, что в характерах Джейн и Александра существовали еще и темные стороны: какие-то зловещие процессы в их сознании заставили родителей рассказать дочери эту выдуманную историю. Ничего, уживется и с этим неприятным обстоятельством. Если бы только вернуть все назад и снова жить с тем, во что она верила всю свою жизнь!
Но никакой шутки не было, и, глядя па боготворимых ею мать и отца, Кэтрин поняла, что с ней начинает твориться что-то ужасное. Она почувствовала, как удаляется от родителей… уплывает куда-то далеко-далеко… и никак не может прекратить это мучительное отстранение.
Кэтрин хотела остановить его, но это было похоже на зыбучие пески: чем упорнее она пыталась выбраться, тем быстрее ее засасывало и душило. Задыхаясь, она теперь видела Джейн и Александра как сквозь плотный туман: они так изменились! Они уже не были настоящими матерью и отцом. Они стали добрыми, великодушными, любящими людьми, спасшими несчастную сироту, которой грозила какая-то загадочная смертельная опасность. Они с любовью пестовали крошечное беспомощное существо, пришедшее в их жизнь, и заставили Кэт поверить в то, что и она принадлежит к их семье.
Но Кэтрин к ней не принадлежала! Была самозванкой! Она всего лишь гостья в их доме, сердцах, жизни, попавшая туда совершенно случайно, а не по страстной любви между мужчиной и женщиной, решивших дать жизнь новому существу. Алекса была таким существом, таким существом была и Мэри — малышка, умершая, едва родившись, но Кэтрин…
Она попыталась избавиться от мучительных мыслей, но оказалась не в силах этого сделать. Словно реки, вышедшие из берегов, они захлестывали Кэт, поглощали ее, стремительно уносили вниз по течению, все дальше и дальше от тех, кого она знала и любила. Прошлое — прекрасное место, где они жили в такой мирной любви, — теперь стало далеким воспоминанием, сладостной мечтой, навсегда побежденной жестокой реальностью.
Реальность… Она — ребенок, от которого отказались загадочная женщина и мужчина по имени Александр. Была ли она плодом любви? Или только случайностью, несчастной ошибкой? Вряд ли, поскольку мужчина и женщина, ее создавшие, могли бы избавиться от ребенка и раньше.
— Они никогда не пытались найти меня? — тихо спросила Кэтрин.
— Дорогая, мы этого не знаем. Думаю, что да. Хотя твоя мама и говорила, что не будет этого делать. Отца твоего уже не было в живых, когда ты родилась. В той ситуации ей практически невозможно было найти тебя, Кэт. И не забывай, детка, тогда существовала реальная опасность.
— Но какая опасность? Что может грозить ребенку, когда он со своей матерью?
— Не знаю, любовь моя, — грустно ответила Джейн. — Но я верю, что опасность была реальной. За твоей матерью, несомненно, следили, и она очень заботилась о том, чтобы человек, преследовавший ее, не понял, что произошло. Вот почему нам с папой пришлось быть очень осторожными, Кэт. Именно поэтому мы никому ничего не говорили.
— Но это не правда! Вы рассказали Алексе! Она всегда это знала!
— Нет, дорогая, Алекса не знает.
«Знает!» — кричало все в душе Кэт. Она вновь услышала свой внутренний голос — постоянный спутник, хотя в последнее время его требовательность несколько поутихла. Но теперь этот противный настойчивый голос зазвучал снова, отчетливый и ясный, наполненный старой, знакомой болью. «Она знала, что я не настоящая ее сестра, и, наверное, именно поэтому никогда меня не любила…»
— Алекса не знает, — спокойно повторила Джейн.
— Пообещайте мне, что никогда ей не скажете.
— Обещаю, — тихо ответила Джейн. Она хотела добавить, что для Алексы это не имело бы и не имеет никакого значения, но понимала, что не сможет сейчас убедить в этом Кэт. Да, теперь голос Алексы, когда она говорила о Кэтрин, был полон любви и нежности, но Джейн никогда не забыть отношений между девочками в первые двенадцать лет, так же как не забыть повергшее ее в ужас заявление Алексы, впервые увидевшей маленькую Кэт: «Это не моя сестра!»
48 
