Особенно,... 
109 
Сильвия опустилась в кресло и застыла в выжидательной позе, скрестив на груди руки. Все чувства перепутались, она уже сама не понимала, чего хочет, кого любит и кого ненавидит.
Марла сгребла с пола свою одежду и подошла к Сильвии, кутаясь в простыню.
– Вот, – сказала она, протягивая кольцо. – Спасибо, у меня теперь будет свое. Джон мне подарит. Из ванной есть другой выход, так что ты меня больше не увидишь.
Джон в это время молча обувался. Перед тем как уйти, он бросил Сильвии:
– Ты была несправедлива. Может быть, когда-нибудь ты это поймешь.
В комнате остался только Боб. Он по-прежнему сидел на постели, натянув до плеч одеяло.
– А что же ты скажешь мне, Сильвия?
– То же, что и остальным. Одевайся и уходи.
– Из дома?
– Из моей жизни! Я двадцать лет только и делала, что отдавала. Я всю жизнь заботилась о других, и тебя это вполне устраивало. Тебе в голову не приходило поинтересоваться, что нужно мне!
– Ты вправе упрекать меня. Но мне казалось, что за последнюю неделю между нами все изменилось. Разве мы оба не почувствовали настоящую страсть?
Сильвия только пожала плечами. Боб влез в брюки, встал и подошел к ней. Он положил руку ей на плечо, но она резко отстранилась.
– Значит, я должен потерять все, что люблю, из-за этой проклятой истории?
Она кивнула, все так же сидя в кресле. – Именно так я и думаю.
– Но ведь ты обещала, что выйдешь за меня замуж! – с отчаянием в голосе проговорил Боб.
– Тогда я была не я, а она, – напомнила ему Сильвия. – Не переживай. Возможно, Марла еще передумает и снова вернется к тебе.
Боб так побледнел, что на его посеревшем лице с особой четкостью проступили веснушки. Он был уничтожен и не мог вымолвить ни слова. Ее план блестяще осуществился: Боб предстал перед ней клоуном, лжецом, глупцом. Почему же ей так безумно тяжело?
Сильвия держалась из последних сил, стараясь выглядеть спокойной. Она боялась пошевелиться, произнести хоть слово, даже вздохнуть. Но стоило Бобу выйти за дверь, она рухнула на постель и дала волю слезам.
32
Несколько часов спустя семья собралась в гостиной. Теперь все уже были в курсе событий. По совету Милдред друзья детей уехали – Джим выдал им деньги на гостиницу и обратную дорогу. Близнецы сидели вместе с остальными членами семьи за столом, унылая пустота которого наилучшим образом отражала состояние их души. В течение часа уже они сидели и ели пироги с тыквой, которых Марла напекла бессчетное количество.
Все знали, что Боб уехал, а Сильвия заперлась в спальне и никого к себе не пускает. Когда на лестнице послышались шаги, все отвлеклись от пирогов и переглянулись. Сильвия вошла в комнату с покрасневшими, опухшими от слез глазами.
– Пирог остался? – тихо спросила она.
Милдред молча отрезала ей изрядный кусок, а Джим подвинул свою тарелку:
– Вот, можешь доесть мой, детка.
– Спасибо, папа. – Сильвия похлопала его по руке.
На самом деле есть ей совсем не хотелось – особенно под такими пристальными взглядами. Все смотрели только на нее. Конечно, дети догадались, что произошло. Хорошо еще, что они оказались избавлены от подробностей…
– Мама, вы с папой… – начала Рини, но Кении перебил ее:
– Они будут нас по-прежнему любить и придут к нам на окончание колледжа и на наши свадьбы… – Он говорил с фальшивой искренностью актера школьного театра. – Но придут поодиночке.
– Дети, я должна вам сказать…
Сильвия собиралась как-то успокоить их, но поняла, что не может найти слов.
– Интересно, а куда уходит любовь, когда она уходит? – вдруг спросила Рини. – О, мама, я имею в виду не тебя, а себя. Брайен говорит, что любит меня, а я… – Она помолчала. – Я уже не чувствую, что люблю его. Все это было вчера.
Зазвонил телефон. Фил и Розали одновременно вскочили, чтобы снять трубку, но Фил оказался проворнее. Он начал что-то невнятно внушать своей бывшей жене, та отвечала, и их шепот становился все жарче.
– Не говори ей ничего, – настаивала Розали.
– Но она же спросит. Роз.
– Ну, тогда зови ее. Но учти: она не станет с ним разговаривать, а иначе она просто тряпка.
– Кто это? – спросила Милдред. Сильвия уже знала ответ, но промолчала.
– Это Боб, – с притворным безразличием ответил Фил.
– Повесь трубку и не разговаривай с этим сукиным сыном! – гаркнул Джим.
Милдред подняла брови и выразительно посмотрела на мужа, а Кении и Рини не сводили глаз с матери. «Какой урок они получат, глядя на меня?» – подумала Сильвия.
109 
