140 
— И ты любил ее с самого начала вашего знакомства?
— Да.
— Она должна была понять, как ты к ней относишься. Почувствовать, понимаешь?
— Наверное. Но видишь ли, она не любит, когда к ней прикасаются.
— Ты мог бы ей признаться в любви.
— Нет. Она умна. И должна сама догадаться.
— А если она и вправду догадается?
— Пойми, я не хочу брать на себя ответственность за разрушение брака. Это она должна сама прийти ко мне. Сделать первый шаг.
Бет неожиданно поднялась на ноги и одним большим глотком допила свой кофе.
— Я очень устала. Пожалуй, пора спать, — сказала она, не глядя на Джона.
Услышав, как захлопнулась дверь в комнате для гостей, Джон уселся перед огнем и принялся играть на гитаре и петь. Песни пробуждали воспоминания, хоть и сладкие, но неизменно окрашенные горечью. Он старался не вспоминать о недавнем, совсем недавнем, — о том, что он только что сказал Бет. Она его выслушала. И поняла его слова. И поспешила уйти, не глядя на него.
Не нужно было ей говорить.
Бет сидела в темноте на постели в гостевой комнате. Мысли ее путались. Что такое сказал ей Джон? Правильно ли она его поняла? Вправду ли он имел в виду именно ее?
Что все это может значить? И что значит все происходившее за последние сутки? Бет пыталась найти в событиях хоть какой-то смысл, но тщетно. Они просто происходили. И ей с ними жить.
Самое главное и самое неприемлемое — это возобновление близких отношений между Стефаном и Меган. Стефан узнал нечто новое, о чем ему рассказала Меган… или он сам это почувствовал… и теперь счастлив.
Однажды Меган уже отняла у нее Стефана. Может ли она сделать это еще раз? Ответ только один — да. Она уже сделала это. Если Стефан вернется домой и станет жить с Бет, никогда не упоминая о Меган, все равно все изменится, станет другим. Бет поняла по голосу Стефана: он все еще глубоко любит Меган.
Как же Бет жить с ним, зная об этом? Ей необходимо решить, отпустить ли Стефана от себя и как это сделать… Нет, жить со Стефаном, зная, что он мечтает быть с Меган, она не сможет. Бет понимала, что их браку пришел конец.
Они обсудят все это, когда ужасное испытание, связанное с похищением Стефани, будет позади. Вместе решат, как им устроить жизнь врозь. Близнецы останутся с ней, но Стефан сможет видеться с ними сколько хочет. Ведь он тоже их любит.
Бет не могла себя заставить возненавидеть Стефана. Он ни в чем не виноват, и он так много ей дал! Не дал лишь одного — истинной, всепоглощающей любви. Такой любовью он любит лишь Меган.
Бет прислушалась к приглушенному пению Джона, и сердце у нее вдруг сильно забилось, едва она вспомнила о том, что он говорил ей. А сама-то она разве любила Стефана всепоглощающей любовью? Бет не нашла ответа на этот вопрос, но ее мысли невольно обратились от Стефана к Джону.
Когда Бет вошла в гостиную, Джон все еще играл на гитаре и негромко напевал. Он не слышал ее шагов и догадался о ее присутствии, только когда Бет остановилась прямо перед ним. На ней была одна из его рабочих хлопчатобумажных рубашек. Джон перестал играть и положил гитару на пол.
— Привет, — сказал он.
— Я думала о твоей замужней женщине, — произнесла Бет слабым, неуверенным голосом.
— Хорошо, — очень ласково откликнулся он.
— Она сексуальна?
— Очень. — Джон взглянул на нее. — Даже в измятой рабочей рубашке.
Бет медленно покачала головой. Джон ждал, но она не двигалась. Глаза были скрыты упавшими на лоб спутанными волосами.
— О чем ты думаешь, Бет? — осторожно спросил он.
— Я думаю о средах. Порой, если не считать близнецов, я живу только ради сред. И я даже не осознавала этого. — С этими словами Бет наконец посмотрела на Джона большими темными зовущими глазами.
— Я тоже живу ради сред, — помог ей Джон: она должна сделать первый шаг, но он может ей помочь.
— Когда я не здесь, — продолжала она, не сводя с него глаз, — то часто ловлю себя на мысли: Джону бы это понравилось. Или: надо рассказать об этом Джону…
— Джону, не Стефану?
— Джону, не Стефану. — Бет опустила глаза и произнесла: — Но я любила Стефана.
— Я знаю.
Сердце у Джона так и запрыгало. Она сказала «любила»!
Бет снова взглянула на него:
— Джон, я не знаю, как это делается.
— Что именно? — спросил он с нежностью.
— Первый шаг, — еле слышно выговорила она. — Первое прикосновение.
140 
