Особенно,... 
13 
— У него болен отец, Мери, — покачал головой Джек. — Мать написала ему, что он должен приехать.
Мери остановилась на черной лестнице, глядя вслед Джеку, который шел впереди.
— О! Я не знала. Он очень болен?
Джек обернулся и серьезно посмотрел на Мери:
— Если ты мне обещаешь, что не побежишь и не бросишься Киппу на шею и… ну, не будешь вести себя как девчонка, я тебе скажу.
Мери прикусила нижнюю губу.
— Значит, он умирает? Да? Бедный Кипп.
Джек провел пятерней по длинным темным волосам, подумав, куда на этот раз подевалась тонкая черная ленточка, которой он завязывал волосы на затылке.
— Да, Мери. Не пройдет и месяца, как Кипп станет новым виконтом Уиллоуби. — Лицо Джека потемнело. — Видишь, как бывает. Кипп теряет отца, которого обожает. А я? У меня самый худший на свете отец, и этот негодяй, похоже, будет жить вечно.
Мери поспешила за братом, пока не оказалась рядом с ним и не прижала его руку к своей щеке.
— Ты не можешь желать смерти собственному отцу, Джек. Это грех. Так сказал мистер Бромли. Желать кому-либо зла — это все равно что делать зло. Так он сказал, когда я покаялась, что желаю твоему отцу сломать ногу и остаться в Лондоне этим летом. Поэтому я не стала больше этого хотеть, и твой отец приехал, даже на два месяца раньше, чем мы ждали. Я надеюсь, ты не винишь меня в его приезде.
Джек потрепал ее и без того растрепанные волосы.
— Ты такая наивная, Мери. Веришь в сказки, никому не желаешь зла, даже Ужасному Августу. Если бы я мог быть похожим на тебя!
Держа его за рукав, она прошла с ним через кухню, а когда они вышли во двор, заплясала перед ним.
— Ты можешь, Джек! — воскликнула она. — Тебе необязательно быть таким брюзгой.
— Ты так думаешь? — Джек шел так быстро, что Мери едва за ним поспевала. Ради Джека она была готова на все, и она уж, конечно, не отстанет, хотя бы потому, что у него такое мрачное настроение и он не замечает, что она отстает. — С каждым разом, когда он приезжает, он все больше и больше разрушает Колтрейн-Хаус. А теперь он приезжает и весной, и летом. И каждый раз — на Рождество. Господи, Мери, если бы ты знала, как я ненавижу Рождество!
Алоизиус Бромли стоял у открытого окна и слышал, что сказал Джек. Он видел, как Мери бежит рядом с ним по высокой зеленой траве, стараясь развеять его мрачные мысли. Наставник тяжело вздохнул. Все это так печально. Но что он может сделать? Что вообще кто-то может сделать?
Все, что ему оставалось, да и другим тоже, — это наблюдать и ждать, когда Джон Колтрейн станет мужчиной.
Потому что именно тогда все и начнется.
Глава 5
Была осень — один из последних теплых дней, перед тем как мир постепенно погрузится в зиму. Уже пожелтели листья, множество их упало в ручей и понеслось, кружась, по течению. Мир четырнадцатилетней Мери был таким прекрасным, каким мог быть только ее любимый Колтрейн-Хаус. Однако очень скоро поместье опустеет.
Через несколько дней уедет заканчивать школу Джек. Хотя Мери была счастлива, что Генри Шерлоку удалось убедить Ужасного Августа в необходимости для Джека завершения образования в каком-либо учебном заведении, она заранее по нему скучала. Не то чтобы в последние годы Джек слишком баловал ее своим вниманием, находясь дома. Ему шел двадцать первый год, и он был занят более важными делами, нежели препровождение времени со своей названой сестрой.
Подняв с земли камень, она швырнула его в воду и смотрела, как он пару раз подпрыгнул, прежде чем утонуть.
— Черт!
— Тебе не следует ругаться, Мери. С каждым скверным словом твои волосы становятся все рыжее. — Джек потрепал ее буйные кудри и дал шутливый подзатыльник. — В один прекрасный день они просто воспламенятся и сгорят до самых корней. Будет лучше, если ты процитируешь Шекспира, как нас учили Клуни и Клэнси. Погоди, что бы ты сказала о том, с каким мастерством ты бросаешь в воду камни? Знаю. Подойдет фрагмент из «Ромео и Джульетты»: «безнадежно, беспомощно, неизлечимо».
Мери гневно сверкнула глазами. Едкое замечание было готово сорваться с ее губ. Но… она улыбнулась, потому что взрыв негодования тут же потонул во взгляде зеленых глаз ее друга. Он пришел к ручью, потому что искал ее. Как же она может на него сердиться?
— Тогда покажи мне, как это делается, Джек, — заискивающим тоном сказала она, зная, что Джек никогда ни в чем ей не откажет.
— Опять? Да я показываю тебе это по крайней мере два раза в год. — Мери взяла в правую руку гладкий плоский камень, а Джек встал у нее за спиной. — Ну хорошо, Мери, — притворно вздохнув, сказал он. Он положил свою руку на руку Мери, и их тела соприкоснулись: своей спиной она почувствовала его мускулистую грудь. — Держи камень вот так… хорошо. Теперь подведи запястье к животу и быстро швырни камень, так чтобы он летел плоско… вот так.
13 
