88 
– Прекрасно, дорогая. – Он широко улыбнулся. – Где твой папуля?
Сюзанна хихикнула.
– Ты так сказал, будто мне – всего четырнадцать.
– Ты выглядишь не на много старше.
– Льстец!
Она взяла его за руку и повела к угловому столику, за которым разглагольствовал Карлос. Свита его слегка раздвинулась, позволив Мэннону сесть рядом.
– Слышал шутку насчет «Порша» и кролика? – спросил он Карлоса.
Тот загоготал.
– Слышал? Да я сам ее придумал!
В уютном итальянском ресторанчике горели свечи, они излучали теплое сияние. Равно как и беседа – Джек нашел Джейд осведомленной собеседницей и внимательной слушательницей. Они переговорили обо всем на свете, от политики Рейгана до незлобивых сплетен. А также от души поели. Для начала – порезанный на тонкие ломтики сыр моццарелла с помидорами. Потом вкуснейшие телячьи отбивные с макаронами в изысканном соусе из сливок.
– Десерт? – спросил Джек, когда вблизи появилась тележка со сладостями.
Джейд улыбнулась.
– Почему бы нет?
Официант предложил всевозможные деликатесы, и она выбрала кусок сырного торта, посыпанного шоколадной стружкой.
– Шоколад – моя слабость, – призналась она виновато. – Если долго его не ем, меня начинает трясти.
Он засмеялся.
– За мной такое тоже водится. Я не могу устоять перед мороженым. Стоит увидеть коробку «Хаген-Дазса» – и из меня можно вить веревки.
Официант смачно поцеловал кончики пальцев.
– Наше мороженое – самое лучшее! – объявил он. – Свое производство, прямо здесь. Ванильное, вишневое, ромовое, банановое, клубничное…
– Я ваш, – прервал его Джек. – Принесите порцию бананового.
– С шоколадным соусом?
– Со всем, чем положено.
– Орешки?
– Абсолютно все!
– И два кофе «каппучини»?
– Пожалуй, я позабуду о благоразумии и закажу просто кофе, но с рюмочкой «Амаретто», – сказала Джейд.
– Мне тоже. – Джек улыбнулся ей через столик, накрытый клетчатой скатертью. – Я знал, что с вами мне придется позабыть о благоразумии – так или иначе.
Она улыбнулась.
– Для этого достаточно рюмочки «Амаретто»?
– Еще если погладят спинку.
Он внимательно вгляделся в нее. Такого удовольствия от общения с женщиной он не получал давно. Он никогда не задумывался над тем, до какой степени серьезна Кларисса. Да она скорее зарежется, чем позволит себе такой обед. Мало того, что вегетарианка, она не притрагивается к сахару и алкоголю, следовательно, все кулинарные изыски с ней исключались.
– Надеюсь, вечер в моем обществе вам приятен, – сказал он без капли лукавства.
– Чудесный вечер. С вами здорово.
Она тоже не кривила душой. Но даже не будь с ним так здорово, просто смотреть на него – уже радость. Эти пронзительные зеленые глаза. А улыбка? А черные как смоль волосы, ниспадающие на воротник рубашки – но самую малость, ровно столько, сколько нужно? За свою жизнь она навидалась красивых парней, в основном это были модели, в основном – гомосексуалисты. Джек Питон от них сильно отличался. Тонкий, остроумный, с капелькой цинизма. И он начисто изгонял из ее головы мысли о Марке Рэнде.
Принесли кофе, «Амаретто», мороженое для Джека. Она перегнулась через стол и украла у него ложку шоколадного соуса.
– Мм-мм… – проурчала она, облизнув губы. – Фан-тас-ти-ка!
– У вас сейчас кто-нибудь есть? – спросил он внезапно.
Она ответила не сразу, потому что ясного ответа у нее просто не было. В ее жизнь снова стучался Марк Рэнд. Она не сказала ему ни «да», ни «нет» – просто спряталась, сунула голову под крыло. Предполагалось, что она будет думать над ответом, но она сидит здесь и чудесно проводит время. И вот теперь Джек со своим вопросом. Что ему ответить?
– Не знаю, – выдавила она из себя. Он озадаченно посмотрел на нее.
– Не знаете?
Она подняла рюмочку с «Амаретто» и опрокинула в кофе.
– Ох-хо… сложно все. Был кто-то, и даже очень, а сейчас… трудно сказать.
– Хотите поделиться?
– Пожалуй, что нет. Наступила пауза.
– А у вас? – спросила она, нарушая молчание. Так-так. И что же ей ответить? Что он обдумывает вопрос о женитьбе? Она будет в восторге.
– В общем-то, я встречаюсь с Клариссой Браунинг, – сказал он сдержанно. – Вот уже больше года. Сейчас она в Нью-Йорке.
Она отхлебнула кофе. Ничего нового она не услышала. Сведениями общего порядка Антонио ее уже снабдил.
– А-а, – произнесла она и, секунду подумав, добавила: – Великолепная актриса.
88 
