Особенно,... 
62 
Она отрицательно мотнула головой.
– Буду вставать, – спокойно проговорил Семен, передавая Веронике пустую кофейную чашку.
Постояв под холодным душем, Семен немного пришел в себя. Про спор с приятелем Володькой почти забыл, а вот козье молоко и козий сыр из головы не выходили.
Побрившись, позавтракал на скорую руку. Оделся.
– Я в супермаркет, – сказал Веронике. – Что-нибудь надо?
– Муки возьми, я блинчики сделаю! – попросила Вероника.
Надевая куртку, Семен уткнулся взглядом в знакомый траурный веночек, стоявший на полу в коридоре.
– Сегодня что, воскресенье? – спросил.
– Суббота, – ответила Вероника, заглядывая в коридор.
– Ой, Дарья Ивановна венок забыла! – заметила она. – Вчера утром ее аптеку ограбили! Мы с ней туда потом ходили…
– Что украли? – поинтересовался Семен, обувая сапоги.
– Что-то из его кабинета. Там все перерыто было… А в самой аптеке ничего не взяли!
– Интересно, – Семен на мгновение задумался. – Он, наверно, наркотиками приторговывал…
– Нет! – эмоционально встала на защиту покойного Вероника. – Он новые лекарства разрабатывал!
– Для омоложения?
– Разные! Мы вчера с Дарьей Ивановной его тайник нашли. Тот, который, наверное, воры искали!
– И что в нем?
– Записи, формулы химические, баночки какие-то, ампулы. И даже блокнот с эротическими рисунками! Дарья Ивановна его мне подарила! Показать?
– Потом, – махнул рукой Семен. – Может, тебе журнальчик эротический купить? – пошутил он, открывая дверь.
– А зачем мне голые бабы? – рассмеялась Вероника.
– А я тебе могу журнал для голубых принести! Там только мальчики!
– Будешь себя плохо вести, сама куплю! – пообещала Вероника.
Оставшись одна, достала из своей тумбочки блокнот аптекаря, в котором покойный довольно красиво обнаженные женские фигурки карандашом рисовал. Полистала. Заметила на первых и на последних страницах блокнота записи, сделанные чернильной авторучкой. Попробовала прочитать, но не смогла. Почерк был просто ужасающим. Оставила блокнот на диване, а сама решила яичницу себе сделать.
Через часик вернулся Семен.
– Ну что, попробуем? – спросил он, выкладывая из пакета на кухонный стол свежий батон и длинную цилиндрическую упаковочку французского козьего сыра. – Дорогое удовольствие, – кивнул он на сыр. – Сорок пять гривен!
Вероника заварила чаю. Нарезала батон. Масло достала из холодильника. Сделала бутерброды с козьим сыром. Уселись они за столик.
Семен, съев один бутерброд, разочарованно хмыкнул.
– А мне нравится! – сказала Вероника и потянулась за вторым.
Утолив свое кулинарное любопытство, Семен вдруг ощутил чувство голода. Съел еще два бутерброда, уже не обращая внимания на вкус сыра.
– А давай сегодня в театр пойдем? – неожиданно предложила Вероника.
Глаза Семена удивленно округлились от услышанного.
– В какой? – спросил он заторможенно.
– В оперетту! Там все легко и глупо, задумываться не нужно! – она игриво пожала плечиками. – Мы же с тобой вместе давно никуда не ходили!
– Хорошо, идем в оперетту! – согласился Семен. – Только я днем на часок выйду. Надо с Володькой помириться!
– А ты что, поругался с ним?
Семен кивнул. Достал мобильник. Набрал номер приятеля.
– Чего тебе? – прозвучал в трубке недовольный голос Володьки.
– Подъезжай, я тебя кофейком угощу! – предложил он.
Володька согласился. Но голос его приветливее не стал.
Договорились встретиться через полчаса в кафе «Двери».
Семен успел выпить два каппуччино, прежде чем появился Володька. Выражение лица – почти вчерашнее, когда он из-за столика вскочил.
Семен достал из кармана кусочек французского козьего сыра, завернутый в фирменную упаковку.
– Знаешь, что это? – спросил, протягивая Володьке.
Тот посмотрел без особого интереса, принюхался. Пожал плечами.
– Сыр?
– Тот, который хотят во вчерашнем детдоме делать. Козий.
Володька скривился.
– Ты попробуй! – посоветовал Семен.
– Я-то попробую, а ты пока посмотри вот на это! – Володька достал из внутреннего кармана куртки конверт и протянул Семену.
Семен вытащил из конверта пачку фотографий. На всех он был изображен с той самой блондинкой с Чеховского переулка. На первых трех снимках они стояли и разговаривали. А вот на последних двух обнимались и целовались.
62 
