ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>




  62  

– Товарищ полковник, – воспользовавшись возникшей паузой, заговорил я, – не берите каспийскую сельдь!

– Почему? – удивился Тараненко.

– Там… всякое в банке может оказаться…

– А-а,.. – понимающе улыбнулся полковник. – Всякое, говоришь… Ясно… – и погрозил мне толстым указательным пальцем, словно я был расшалившийся мальчуган в детском садике.

– Ты что, не веришь, что я – магазин? – взволнованно и обиженно заговорил казах. – На, смотри, у меня патент есть, тавар есть… Иди пакупай…

Полковник, улыбаясь, мотнул головой, рассмеялся, еще раз мотнул головой и пошел прямиком через яму, мимо нас, к верблюду-магазину, сжимая в одной руке пистолет, в другой – зеленую купюру и остановился прямо перед верблюдом.

– Пять банок крабов, – сказал он твердо, протягивая казаху зеленую десятку.

Казах ударил пяткой по внутренней коленке передней ноги верблюда и тот послушно лег на песок, сначала передними ногами, потом задними. Продавец открыл одно из отделений большого баула, полез внутрь чуть ли не головой. Вытащил консервы. Выложил их на песок в шеренгу.

– На, считай, – обернулся он к покупателю. – Раз, два, три, четыре, пять, – он словно пронумеровал каждую консервную банку, переводя указательный палец с одной на другую.

Потом достал из кармана джинсовой рубашки калькулятор. Что-то бормоча себе под нос по-казахски, произвел счетные действия и, снова подняв глаза на полковника, произнес:

– Десять долларов. Полковник усмехнулся.

– А я тебе сколько даю? – спросил он, приблизив купюру чуть ли не к носу казаха.

– Десять, – кивнул казах, принимая банкноту. Тараненко поставил банки в стопочку и взял в руки. Подошел ко мне. Опустил консервы на песок и вдруг посмотрел на свою правую руку, в которой все еще держал пистолет.

– Тьфу, – сказал. – А я думаю, чего рука болит…

Он расстегнул молнию на своей адидасовской курточке и вложил пистолет в кобуру, висевшую слева под мышкой. Закрыл молнию и обратился ко мне.

– Скажи, ты же из Киева один поехал! Откуда казашка взялась?

– В пустыне нашел, – ответил я полковнику. – Заснул один, проснулся вдвоем.

Полковник усмехнулся, потом обвел взглядом край расширенного раскопа, диаметр которого дошел уже метров до десяти. Увидел мумию.

– А это шо? – спросил он.

– Мумия, – ответил я. – Старая. От нее корицей пахнет…

– Корицей? – Полковник сделал шаг к мумии. – Корицей…

Он тяжело вздохнул.

Я глянул на Петра, который расслабленно стоял, наблюдая за полковником.

Справа от него, ни на что не обращая внимания, спиной к нам на корточках сидела Галя и продолжала осыпать край ямы.

– Да, – подумал я. – Что-то наш полковник уже ни на кого не наводит страх…

А полковник тем временем опустился на корточки перед мумией, рассмотрел ее внимательно, принюхался. Потом заметил мумифицированный член. Судя по тому, что никаких вопросов не задал, сам все понял или пришел к удовлетворительному для себя выводу.

– Тут вроде все кругом корицей пахнет, – произнес он задумчиво, поднимаясь с корточек. – Сильный запax… Очень сильный…

Я принюхался. То ли мой нос уже так привык к этому запаху, что принимал его за чистый воздух, то ли обоняние у полковника было сильнее моего.

– Сильный… – повторил он задумчиво, и я вдруг понял, что имеет в виду полковник Тараненко – то, что этот запах корицы обладает какой-то таинственной силою, и именно эта сила изменила Петра, смягчила его характер, убрала его настороженную агрессивность. Сила украинского духа, передающаяся этим запахом, который если и вызывал у меня раньше какие-то ассоциации, то только кулинарного плана – вот та сила, которую ощущал на себе полковник.

– Пэтро, подывысь! – прозвучал вдруг голос Гали, негромкий и удивленный.

Петр присел рядом с ней на корточки, и они оба что-то рассматривали. К ним подошел полковник, остановился. Я тоже поспешил к месту очередной находки.

Галя держала в руке часы с кожаным ремешком. Петр взял их у нее, очистил от налипшего песка, присмотрелся к циферблату.

– «По-бе-да», – прочитал он на циферблате, потом покрутил в руках, рассматривая. Его лицо выражало полное недоумение.

– Петр, там что-то на задней стенке, – сказал я, заметив выгравированную надпись.

Он поднес часы к глазам, прищурился – стальная стенка блеснула на солнце.

– «Майору Науменко Виталию Ивановичу от сослуживцев. Киев, 1968 год», – прочитал он.

  62