Особенно,... 
30 
— Конечно, умеют, — пробурчала Мэгги от рояля, перед которым она наконец-то (к счастью!) села. — Это как в цирке. Самая большая становится на пол, поднимает лапки, другая вспрыгивает ей на плечи. И так далее, пока верхняя мышь не дотянется до кнопки. Верхняя — дамочка в розовой балетной пачке и с бантиком на голове. Они будут приезжать по ночам всю неделю в пятом лифте на девятый и одиннадцатый этаж. Ну, теперь доволен?
— Прежде всего, я несказанно счастлив, что ты присела, — Сен-Жюст сжал зубами незажженную сигару. — Я просто хотел отвлечь тебя легкой беседой, дорогая. Ты же ринулась в бой и перешла все границы приличного.
Мари-Луиза, которая сидела на полу, скрестив ноги, хихикнула. Она сменила платье на короткие шорты, топ и, сверкая голым животом, совершала налет на мини-бар. Она уже проглотила «Сникерс», «Кит-Кат», два «Спрайта» и подбиралась к чему-то под названием «Макадамские орехи», на что Мэгги произнесла обвинительную речь на тему «Знаешь, сколько это стоит?»
— Давай вернемся к теме, — попросила Мэгги, одним пальцем подбирая на рояле «Собачий вальс». Сен-Жюст подошел и закрыл крышку, едва не прищемив ей пальцы. — Осторожно! Мог бы просто сказать, что не хочешь, чтобы я играла. Я даже покурить не могу, пока тут Вирджиния. Мне нужно чем-то себя занять.
— Я чувствую, как публика погружается в размышления.
— Иди ты к черту, Алекс, — Мэгги встала. — Я сейчас вернусь. Не могу думать, пока не выкурю сигарету.
Сен-Жюст смотрел, как она взяла сумочку, протопала на балкон и закрыла за собой дверь. Достала сигареты и зажигалку и через секунду уже запрокинула голову и в экстазе прикрыла глаза, выпуская тонкую струйку дыма. Расслабила плечи, улыбнулась и затянулась снова. Он готов был держать пари, что в ее мозгу уже забурлили мысли насчет ковбоя, мышей и, возможно, следующей книги о Сен-Жюсте.
Байрон и Шелли, например, курили опиум. Многие выпивали, не зная меры. Мэгги же призывала никотиновых богов, чтобы пробудить воображение, оживить музу. К тому же она просто любила курить. Сен-Жюсту пока не удалось понять, каким образом доктор Боб надеется избавить Мэгги от этой дурной привычки, которая давала ей эмоциональную поддержку и одновременно доставляла удовольствие. Тем не менее он знал, что должен помочь ей расстаться с месье Никотином, но не представлял, как это сделать. Разве что запереть ее в темной комнате с обитыми войлоком стенами как минимум на месяц.
Мэгги перегнулась через перила, отставив назад левую ногу, потом затушила окурок и вернулась в гостиную.
— Там стоят три белых грузовика с большими пластиковыми мешками в кузове. Интересно, нас переселят с этого этажа, пока будут избавляться от мышей?
— Избавляться? — Стерлинг встрепенулся. — Ты хочешь сказать, что их убьют? Разве их не поймают, чтобы отвезти в какое-нибудь хорошее… приятное… в общем, куда-нибудь. Скажем, на ферму?
Мэгги и Сен-Жюст обменялись понимающими взглядами.
— Конечно, Стерлинг, — быстро нашлась Мэгги. — Они расставят везде маленькие клетки с сыром, поймают мышей и увезут за город, — она снова посмотрела на Сен-Жюста. — На мышиную ферму.
— Это хорошо, — с облегчением сказал Стерлинг. — А то я подумал… Мне совсем не хочется участвовать в убийстве.
Мэгги и Сен-Жюст опять переглянулись. Иногда, подумал виконт, смотреть на нее — все равно что в зеркало. В такие минуты он впадал в задумчивость.
Но, несмотря на это, Сен-Жюст заговорил первым:
— Стерлинг, а каким образом ты можешь участвовать в убийстве? Ты ничего не хочешь нам объяснить?
Стерлинг потупился, затем взглянул на Вирджинию, вероятно, в надежде, что хотя бы эта женщина, готовая вот-вот подарить миру новую жизнь, поймет его чувства к маленьким беззащитным созданиям.
— Я… Я недавно заходил в свою спальню, чтобы… не важно зачем, — он вздохнул. — И увидел его.
— Кого — его? — Мэгги оглядела пол и быстро села на диван с Вирджинией, поджав ноги.
— Я еще не дал ему имя, — Стерлинг сунул руку в карман жилета и достал крошечного белого мышонка с черными глазками-бусинами и подрагивающим розовым носом. — Он таскал сыр и фрукты с тарелки, которую прислала нам Верни, — он поднес мышонка к лицу. — Ты ведь любишь виноград, правда? Я назову тебя Генри.
Сен-Жюст видел, что Вирджиния улыбнулась Стерлингу, а возможно, и Генри. Мэгги молча смотрела на мышь. Мари-Луиза сходила в спальню Стерлинга и Сен-Жюста, принесла три светло-зеленые виноградины и протянула их Генри.
30 
