Особенно,... 
60 
— Сказать по правде, Джем, мужчины не очень-то меня привлекают. Единственное, что меня действительно волнует, это мой сын. Он для меня — все.
— А могу я спросить, кто его настоящий отец?
— Один парень, с которым я познакомилась девчонкой. Думаю, он и сам был ненамного старше, но, конечно, не шестнадцати лет, как я. Он, наверное, решил, что мы ровесники. А ему было лет девятнадцать-двадцать. К несчастью, все ограничилось одной ночью.
— А что он сделал, когда ты ему сообщила, что беременна? — спросила Джемини.
— А я ему не сообщила.
— Почему?
— Потому что после той ночи я о нем ничего не слышала. И тогда я решила выйти за Сэма.
— И представить все так, будто Винсент — от него? Дэни стало стыдно.
— Да.
— А может, с твоим возлюбленным что-то случилось? В жизни всякое бывает.
— Может быть…
— Если бы он знал, что ты забеременела, он бы по крайней мере давал тебе деньги на ребенка. Или ты считаешь, он недостоин это знать?
— Недостоин! — сердито бросила Дэни. — Винсент мой. Я всегда была рядом с ним. И всегда буду.
— Ну раз ты так настроена… — сказала Джемини.
— Именно так. — Дэни убежденно кивнула. — Именно так я и настроена.
— Ну так что? Придешь сегодня?
— Да нет, пожалуй.
— Точно?
— Абсолютно.
Спустя пару месяцев Дэни выставила Сэма за дверь. Тот заявился домой на нетвердых ногах, пьяный в дым, стал натыкаться на мебель и выкрикивать ругательства. Дэни поднялась с постели и поспешила вниз угомонить его, пока не разбудил ребенка.
Он оказался не один. С ним была женщина — размалеванная шлюха, которая висла на нем, одновременно хлебая виски из початой бутылки.
— Ш-ш-шо т-т-такое? — пробурчал Сэм, глядя на Дэни мутным взором. — Иди к нам!
— Убирайся вон! — закричала та, внезапно выйдя из себя. — Выметайся из моего дома, и чтобы духу твоего здесь не было!
Сэм безропотно удалился вместе со своей шлюхой, которая вцепилась в него, как пиявка.
На другой день Дэни все ждала, что он приползет молить о прощении. Но, к ее удивлению, он не пришел.
Еще через несколько месяцев Джемини опять позвала ее поужинать со своим приятелем из Хьюстона.
На сей раз Дэни согласилась.
Так она познакомилась с Дином Кингом. И почти влюбилась.
ГЛАВА 24
МАЙКЛ. 1971
— Я сделаю аборт, а оплатишь его ты! — объявила Бет с вызывающим видом и откинула назад длинные черные волосы.
— Что?! — оторопел Майкл. Она пригласила его к себе домой, оказывается, с тем чтобы сообщить эту новость.
— Что слышал, — ответила девушка таким невинным тоном, словно речь шла о пломбировании канала.
— Издеваешься? — Майкл принялся нервно расхаживать по комнате. — Мы с тобой спали всего один раз, бог знает когда.
— За одну ночь мы это проделали дважды, — уточнила Бет. — Ты мне сделал ребенка — тебе и платить за аборт.
Черт! Угораздило же связаться с такой взбалмошной девкой! Сумасшедшая! Да и он не лучше, раз позволил себе к ней приблизиться.
— А с чего, интересно, ты так уверена, что он от меня? Бет смерила его презрительным взглядом:
— А то чей же? Не веришь — давай сделаем анализ крови. Майкл уставился на юную соблазнительницу, пытаясь привести в порядок мысли. Все произошло так стремительно! Как выяснилось, «Скорая» тогда — год назад — забрала не Тину, а тетю Глорию. В разгар жгучего танго с Максом ее хватил сердечный приступ. Беднягу Макса с тех пор гложет чувство вины.
После смерти тетушки двойняшки остались одни. Адвокат, представлявший интересы тети Глории, устроил так, чтобы они остались жить в том же доме по соседству, а Макс с Тиной стали их опекунами по завещанию.
Майкл к тому времени нашел себе небольшую квартирку и переехал. Он решил, что бессмысленно пытаться вернуться под крыло Вито Джованни, когда деньги можно и в другом месте заработать. И взялся за работу. После нескольких удачных операций, предложенных Гасом, он был принят в одно из подразделений мафиозной семьи Луччезе.
Кроме того, он наконец позвонил по телефону, переданному Карлом Эджингтоном. Ответила женщина.
— Меня зовут Майкл Кастеллино, — начал он. — Я звоню по поручению Карла Эджингтона…
— Как раз вовремя! — перебила женщина. — По телефону ничего обсуждать не будем. Встретимся завтра в четыре часа у входа в «Плазу».
— Как я вас узнаю?
— Я вас сама найду.
Так и вышло. Женщину звали Уорнер Карлайл, и она была редкостной красавицей — высокая, с темно—рыжими волосами, очень уверенная в себе. К своему изумлению, Майкл узнал, что она — любовница Карла Эджингтона. А также хранительница его наличности — миллиона долларов в немеченых купюрах, о которых ничего не было известно арестовавшим его полицейским.
60 
