Особенно,... 
100 
Джейн потянула руку Джона, чтобы он остановился.
— Джон, нельзя, чтобы Брэнди рассказывала об этих фотографиях. Она ведь захочет, и мы должны ее остановить.
— Я знаю. Вопрос в том, как?
— Во-первых, мы пока ей ничего не расскажем, — Джейн нахмурилась, размышляя. — А значит, не расскажем и Генри, он ведь ей все передаст. Если бы как-то отправить их обоих отсюда…
Джон сгреб ее в охапку, поднял на добрый фут от пола, поцеловал прямо в губы и опустил.
— Ты гений.
— Да, я знаю. И поэтому ты меня любишь, — слегка озадаченно ответила Джейн. — Что я сказала?
Он снова взял ее за руку.
— Только подыграй мне, потому что я собираюсь импровизировать. Знаешь, я ведь писатель. Я великий лжец. Потом я несколько часов буду не в себе, зная, что мы упустили такую возможность проучить ублюдка, а ты станешь меня утешать — у меня есть несколько предложений как, — но сейчас нужно защитить Брэнди. У тебя с собой мобильник?
Джейн залезла в сумочку, вытащила телефон и протянула Джону.
— Кому ты хочешь позвонить?
— Джиму Уотерсу, — Джон вытащил из бумажника визитку телекомментатора. Набрал номер, нажал кнопку и поднес телефон к уху. — Один гудок… два гудка… Джим, алло, я так рад, что поймал тебя. Это Джон… Джон Романовски, помнишь? Нет? На берегу вчера вечером. Высокий, — он поднял ладонь над головой. Затем поморщился, глядя на Джейн. — Волосатый.
Джейн прижала ладонь ко рту, чтобы не захохотать. Джон сверлил ее глазами.
— Ну, теперь вспомнил? Да, да, это я. Хорошо, хорошо. Слушай, планы поменялись. Брэнди сможет встретиться с тобой только после пресс-конференции, ладно? На том же месте в другое время. Понял? Класс! Блеск! Чао-какао.
— Блеск? Чао-какао? — повторила Джейн, когда Джон закончил разговор и вернул ей телефон. — Я думала, ты бросил играть в чудака.
— Он решил, что я агент Брэнди, даже не вспомнил мое имя, и я подыграл, изобразил Голливуд, — сказал Джон, когда они уже шли к «Синему кабану». — И, да будет тебе известно, он тут же ответил: «Бонжур-тужур». Неудивительно, что его не берут на телевидение.
— Ладно, значит, мы избавились от мистера Уотерса. Как избавиться от Брэнди?
— То же самое. Но в этом случае поменяет расписание Джим Уотерс. Как только телекамеры упакуют, я скажу ей правду.
Джейн потянула за руку, чтобы он снова остановился.
— Блестяще, Джон. Но это временная отсрочка, и ты это знаешь. Брэнди просто выберет другое время для заявления.
Он кивнул:
— Знаю. Я покажу ей свои материалы по организации Харрисона, все, что есть, и пообещаю их обнародовать. Куда быстрее, чем феды, это точно.
— И сложишь голову на плахе, если не сумеешь все доказать, — у Джейн душа ушла в пятки. — Ты можешь потерять все.
— В таком случае тебя никогда не обвинят в том, что ты вышла замуж из-за денег, — Джон пожал ей руку. — Пойдем. Принесем Генри и Брэнди новости об изменениях и перекусим. Чувствую, мы пропустим обед. Сколько времени?
— Почти три, — сказала Джейн, глядя на часы. — Заявление назначено на пять. Будем смотреть?
— По телевизору в номере. Все четверо. Будет прямой эфир. Не хочу, чтобы Брэнди попала к микрофону, пока мы не расскажем ей, что происходит.
В половине пятого Банда Четырех — или Любители, как их назвал Кевин, — собралась в люксе Брэнди.
Брэнди подпиливала ногти и наносила на них светло-розовый лак.
Генри читал книгу.
Джон шагал.
А Джейн надеялась на чудо.
— Пора, — Джон включил телевизор. — Приготовьтесь, вас будет тошнить.
На улице начало моросить, и подиум поставили в столовой, прикрепив к нему двенадцать микрофонов. Диллон тем временем улыбался в камеры.
Он представил своего начальника не более чем в десяти тысячах хорошо подобранных душевных слов и отошел, уступая место Харрисону. И вышел сам сенатор, во всей своей седовласой, зубно-короночной красе. Он помахал толпе, поблагодарил за аплодисменты, поблагодарил приглашенных гостей.
И выдержал паузу. Эффектную. Джейн пришлось признать — он умел быть эффектным.
Все знали, что происходит. И на этот раз Обри Харрисон говорил кратко и ясно.
— Сегодня я выдвигаю свою кандидатуру на пост президента Соединенных Штатов! Вы услышите мои обещания, и я хочу заявить: я держу слово!
И тут желание Джейн исполнилось.
— Брехня! — раздался женский вопль с дешевых мест. — Ты не приходишь на свидания!
Диллон Холмс взлетел на подиум:
— Пожалуйста, выведите эту женщину.
100 
