59 
Пока Джейн стояла там, из номера вышли по крайней мере шесть человек.
— Спасибо. Я искала свою регистрационную папку. Помню, что здесь ставила на нее сумочку, но сейчас ее нет.
— Она голубая?
— Да, — кивнула Джейн. — Вы знаете, где она?
— Кто-то пролил на нее напиток, мисс. Я отнесла ее в другую комнату, чтобы вытереть. Я думала, она принадлежит одному из джентльменов. Но будьте осторожны. Там настоящие джунгли.
Джейн посмотрела, куда указывает молодая женщина, и направилась в спальню слева от гостиной. Постучавшись в приоткрытую дверь, она шагнула в комнату.
Везде бумаги. Груды бумаг на столе, полу, работающем телевизоре, включенном на канал Си-эн-эн. Папки из манильского картона беспорядочно свалены в кучу. На разобранной кровати валяются распечатки таблиц. На большой мусорной корзине стоит переполненный уничтожитель бумаг.
Не было грязных носков на полу, ботинок, валяющихся где попало, мятой одежды на стульях… но, по-своему, эта спальня пребывала в таком же беспорядке, как и комната Джона.
Среди всего этого бардака Джейн увидела на краю ночного столика наклейку и разглядела на ней имя Диллона.
И, уже собираясь выйти и попросить Диллона о помощи, она обнаружила свою папку. Официантка раскрыла ее и положила на стопку бумаг на столе.
— Замечательно. Не хочу снова писать вранье на куче открыток.
Она схватила папку обеими руками, чтобы закрыть ее… и бумажная башня рухнула.
— Блин, блин, блин, — забормотала Джейн, опускаясь на колени, чтобы все подобрать. Она сгребла листы бумаги, все разного размера, и свалила на стол, взяла свою папку и направилась прочь из комнаты.
— Ты что-то ищешь, Джейн? — спросил Диллон, который как раз входил в спальню.
— Диллон, привет, — Джейн через силу улыбнулась. Она чувствовала себя виноватой, потому что вторглась в личное пространство этого человека, и это ее раздражало. — Все в порядке, уже нашла, — она показала папку. — Ее чем-то облили, и официантка отнесла ее в твою спальню, вытереть.
— Служащая. Мы больше не говорим «официантка», Джейн. Это не политкорректно.
— Верно, — Джейн снова улыбнулась. — Ну, мне пора.
Он положил руку ей на предплечье, так что она не могла выйти, не высвободившись. Его улыбка была теплой и сердечной. Как ему это удавалось — включать улыбку, выключать и при этом казаться таким искренним?
— Ты уверена, что не хочешь остаться? Нам так и не удалось поговорить… наедине.
— Я знаю, — Джейн склонила голову набок и постаралась изобразить разочарование. — Но Джон ждет меня у лифта.
— Тогда увидимся за ужином, через несколько минут! — крикнул вслед Диллон. — А потом, если не возражаешь, нам бы хотелось сфотографировать тебя с сенатором на веранде за отелем. Я попросил служащих привести своих детей для снимков. Есть мячи, куклы, теннисные ракетки. Должно отлично получиться.
Тут Джейн заметила, что его глаза совсем не улыбаются.
— Конечно, — сказала она, борясь с ощущением, что этот человек, такой безобидный, на самом деле зол на нее. Из-за Молли? Может, он разгадал замысел Молли? — До скорой встречи, — прощебетала она и отправилась к лифтам.
Глава 10
— Эй, Джейни! Куда бежишь, радость моя? Столовая там.
Джон похвалил себя за сообразительность. Он сразу заметил, что Джейн его не слушает. Первый признак — она выскочила из лифта, повернула влево и поспешила к веранде, которая выходила на берег.
Второй признак — она так задумалась, что не замечала его присутствия, не замечала, что он спустился с ней на первый этаж.
Он последовал за Джейн, удержал дверь, которую она закрыла за собой, и догнал ее на веранде — она стояла, глотая морской воздух. Руки прижаты к бокам, кулаки стиснуты, и он не знал, сердится она, готова заплакать или что-то не то съела.
Наверное, дело в том, что сенатор ее ущипнул. Джон собрался уходить, но снова посмотрел на Джейн. Если этот дрянной ублюдок…
— Что случилось? Этот распущенный придурок снова ущипнул тебя?
Джейн закрыла глаза, глубоко вздохнула и медленно произнесла:
— Нет. Я даже не видела сенатора, когда вернулась в люкс. И это хорошо, потому что мне очень хочется заявить ему, чтобы он больше ко мне не прикасался. Я очень сильно хочу сказать этому развратнику пару теплых слов.
Джону понравилась ее злость, но в особенности слово «развратник».
— Только скажи, когда соберешься, я тоже хочу послушать и, может, даже выступить арбитром. — Тут он снова стал серьезным. — Так в чем дело? Вроде бы в лифте все было нормально, а теперь ты дрожишь как осиновый лист. Что случилось?
59 
