Лёгкий, ненавязчивый романчик 
178 
Что же ей теперь делать? Оставить Джила и попробовать действовать самостоятельно? Она не настолько глупа, чтобы поступить таким образом, – она знала, что ее держат здесь из милости. Гунилла, Анни Парадиз, Лалли Сноу, Бетти Блужи, все они будут выжидать и смотреть, сможет ли она выдержать. Понадобится по меньшей мере несколько лет для того, чтобы укрепить свои позиции. Но как она может оставаться с Джилом? Как она может это сделать?
Ей все еще не верилось, что Джил мог ударить ее, что у него хватило на это наглости. Даже Бобби, несмотря на все его недостатки и всю его глупость, даже Бобби ни разу не посмел ударить ее. Мэри лежала на кровати с резным орнаментом, которая стоила сто тысяч долларов, в апартаментах, в которых каждая комната стоила почти миллион долларов, и понимала, что она еще никогда не чувствовала себя такой жалкой. И такой обиженной. Так ужасно обиженной. Как мог человек, который ее любит, так поступить? Она не могла уснуть и не знала, что ей делать. Она попыталась представить, как укладывает вещи и уезжает отсюда, но ее практичность не позволяла ей сделать это. Ну уж нет. Это просто невозможно после всего того, что ей пришлось пережить. «Теперь все тебя знают. Кто возьмет тебя на работу?» Но если она останется, она должна будет помириться с Джилом, пойти с ним на костюмированный бал. Появляться с ним на людях, работать с ним, жить с ним, спать с ним.
– Ни за что, – сказала она, ворочаясь в большой пустой кровати. Она никогда не допустит его к себе. Как может она оставаться здесь и в то же время уйти? Неделю за неделей, после того как он уехал в Японию, она прокручивала все это в голове. Нельзя остаться, нельзя уйти.
Она тихо заплакала. Но слезы все еще жгли больной глаз. Ах, если бы только она могла прижаться к кому-нибудь, согреться от теплой спины Бобби, чтобы он ее обнял, успокоил. Ей захотелось оказаться рядом с ним прямо сейчас. Хоть ненадолго. Если бы только она могла достичь оргазма, получить облегчение, она смогла бы уснуть. Ей надо было немного поспать. Медленно она опустила руку между ног и подумала о Бобби. Руки у него были такие огромные, ноги такие длинные. А его член! По телу пробежала легкая дрожь. Было трудно возбуждаться с Джилом после Бобби. Она даже не будет и стараться. «Бобби, – прошептала она, и ее пальцы скользнули во влагу, вызванную его образом. – Ах, Бобби».
Дуарто неожиданно проснулся и, не открывая глаз, понял, что Азы рядом с ним в постели не было. Теперь, когда Дуарто привык к близости с Азой, привык удивительно быстро, казалось, что его разбудило шестое чувство, которое подсказало ему, что он в постели один. Это одиночество было другим. Он чувствовал себя иначе, не так, как в те ночи, когда он спал один после смерти Ричарда. По-другому, потому что последнее время он привык засыпать, каждую ночь чувствуя, что Аза находится рядом.
Между ними не было договора жить вместе, не было уверений в вечной любви. Вообще не было никаких разговоров такого рода. Каждый день они встречались как бы впервые. Дуарто ничего не воспринимал как само собой разумеющееся, ему казалось, что и Аза тоже. Один день увлекал за собой другой день, другое свидание. Это затягивало.
Без какой-либо договоренности Аза проводил все больше времени в квартире Дуарто в конце Пятой авеню, на пересечении с Десятой улицей. Постепенно Дуарто начал освобождать место в шкафу для одежды Азы, потом Аза стал приносить продуты и готовить обед, а затем Дуарто отдал Азе запасные ключи от квартиры. Аза все еще сохранял за собой свою квартиру, но было глупо платить за нее, поскольку он ею больше ни разу не пользовался.
Дуарто посмотрел на потолок, но не смог в темноте разглядеть голубое небо и белые облака, которые он нарисовал там масляной краской. Если Аза был в ванной, то находился там слишком долго. Дуарто сел, охваченный внезапным страхом. Под дверью ванной комнаты света не было.
– Аза! – позвал он. Не получив ответа, Дуарто вскочил с постели и вышел на балкон, выходящий в гостиную в его квартире, расположенной на двух этажах.
– Аза! – крикнул он вновь в темноту.
Дуарто услышал какой-то звук, а затем с трудом разглядел Азу, сидящего на диване. Он смотрел на улицу через огромное окно в два этажа. Его фигура была едва различима в свете уличного фонаря.
– Аза, – сказал Дуарто, спускаясь с лестницы и подходя к нему.
Аза сидел, упираясь локтями в голые колени и закрыв лицо руками. Он плакал. Дуарто подошел к нему и дотронулся до его плеча, но ничего не сказал. Он просто хотел, чтобы Аза знал, что он рядом.
178 
