34 
– Вам лучше сесть в машину, – спокойно сказала доктор Геншер, снова беря Сильви за руку. Сильви закричала. Доктор осторожно, но уверенно повела ее прочь. Анни не могла сдвинуться с места, затем медленно направилась к машине. Сильви пыталась вырваться из рук чужой женщины.
– Мамочка, нет, нет, мамочка, нет! – Сильви заплакала. Анни изо всех сил старалась сдержать слезы спрятать от Сильви свою боль. Хадсон открыл для нее дверь машины, и Анни села в салон.
– Не уезжай, не уезжай, не уезжай!
Истерический визг, красное, залитое слезами лицо. Сильви упала на колени.
– Ну, пожалуйста, мамочка, не уезжай!
Хадсон обошел машину, сел за руль и завел мотор. На ступенях лестницы появились две воспитательницы и подошли к доктору Геншер, которая склонилась над Сильви, крепко держа ее за плечи. Руки девочки умоляюще тянулись к Анни.
– Уже пора? – тихо спросил Хадсон.
– Да.
У Анни перехватило дыхание. Они поехали вниз по кленовой аллее. И, пока они не достигли ворот, Анни слышала, как кричала Сильви.
9
МОРТИ, БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТ!
«Анни права, – думала Бренда. – Ее собственная жизнь, может, катится к дьяволу, но в отношении меня она совершенно права». Бренда вошла в квартиру и направилась в гостиную по узкому и темному коридору. Там она открыла ящик бюро и стала рыться в бумагах. Где-то здесь лежали ее документы по разводу, корешки чековых книжек, квитанции. Бренда разворошила оберточную бумагу, ордера и скомканные салфетки. Наконец она отыскала визитную карточку, которую ей дал когда-то Дуарто. «Леди Диана Ла Гравенессе, юрист. Консультации для женщин по брачным контрактам и бракоразводным процессам».
– Анни права. Надо найти хорошего адвоката, – сказала она, – прекрасный совет.
С момента их разговора, состоявшегося в понедельник после занятия в спортзале Бренда не переставала обдумывать слова Анни и теперь решила приступить непосредственно к делу. Она прошла в другой угол комнаты к телефонному аппарату и набрала номер.
Добиться приема оказалось нелегко. Секретарь мисс Ла Гравенессе предлагал назначить встречу Бренды с адвокатом только через три недели, но Бренда стояла на своем:
– Это срочно, мне нужна консультация сегодня же, – говорила она, слегка пришепетывая, чем окончательно запугала секретаря. Вообще-то Бренда неплохо относилась к гомосексуалистам, да и ее дружок Дуарто был этакой «мятежной натурой», но этот парень просто взбесил ее. Слишком уж много он о себе воображал.
Ну, хорошо, о встрече она договорилась. А что теперь? Бренда не может ехать одна. И не может попросить Анни поехать с ней. Анни и без этого скверно.
Дуарто! Он всегда был готов помочь ей, и к тому же с ним легко. Бренда попросит Дуарто составить ей компанию. Ведь, откровенно говоря, она очень боится. Когда-то давно она была полной дурой, и, поскольку уже поздно исправлять все сделанные глупости, она еще долго, очень долго будет несчастной. Такая перспектива пугала Бренду. Одной ей не справиться. Так, может, Дуарто пойдет с ней. Бренда набрала его номер.
– Принсипесса, дорогая! – Голос Дуарто звучал очень бодро. – Как твои дела?
– Паршиво, если хочешь знать. Что еще за «принсипесса»?
– Это очень нравится крестьянам, знаешь ли. – Голос Дуарто понизился: – Здесь «счастливая дура». Сидит и следит за моей работой, сучка. Копается в куче образцов, и все ей мало. Двести двадцать оттенков светло-голубого недостаточно, видите ли. Ну вот, пошла выпить, но она слышала, как я назвал тебя «принсипессой», и теперь будет меня пилить еще час-полтора как минимум.
Дуарто вздохнул. Бренда знала, что он работает на Гэйфреду Шифф, шлюху, которой повезло в жизни, и она очень удачно вышла замуж. Джон Шифф потратил больше десяти миллионов долларов на их новый особняк в сорок три комнаты на Парк-авеню. «Счастливая дура» – такое прозвище придумал Дуарто для Гэйфреды.
– И на что я только растрачиваю свой талант! Но надо зарабатывать на жизнь. Так что с тобой стряслось?
У Бренды защемило в груди. Она не могла попросить его приехать. Дуарто был занят. Придется ехать одной.
– Понимаешь, Морти… Я подумала, может, сходить к тому адвокату, которого ты мне посоветовал.
– Прекрасно! Это именно то, что тебе следует обязательно сделать. Разумеется, я еду с тобой.
– Ты не можешь. У тебя там «счастливая дура».
– Это ничего не значит. Я скажу ей, что у меня обеденный перерыв. – Голос Дуарто изменился. – Хотя это плохие новости. Если об этом все узнают, как ты будешь чувствовать себя на открытии? – Тут Дуарто замолчал, и Бренда поняла, что в комнату вернулась Гэйфреда. Ему пришлось притворяться:
34 
