Особенно,... 
16 
— Я бы не возражал против куска мяса, юноша, — сказал Дули вдогонку секретарю, и Томас со вздохом посмотрел на приятеля. — А почему, позволь спросить, ты сейчас на меня уставился, Томми? Не мог же попросить его принести эля, это было бы бессмысленно, разве не так? — обратился к нему Дули, пожав плечами, и Томас был вынужден прикрыть рот рукой, притворившись, что закашлялся, чтобы скрыть улыбку.
Как только дверь за секретарем закрылась, Томас подошел к столу и демонстративно уселся на его левый угол, предварительно отодвинув стоявший там бюст Сократа. Он хотел находиться поближе к сэру Перегрину, ощущать запах его одеколона и его страха. Он знал, что физически он вдвое сильнее сэра Перегрина и хотел, чтобы и тот об этом не забывал. Возможно, все они играли в какую-то игру, но это была весьма серьезная игра, со строгими правилами.
— А вы решили, что я буду поощрять присутствие свидетеля, Тоттон? — спросил он как бы между прочим.
— Гроуз абсолютно лоялен, хотя умом и не блещет, — парировал сэр Перегрин, схватив бюст и поставив его рядом с бюстом Гомера. — И на что, собственно, вы рассчитывали, явившись сюда? Я и не думал, что встречу вас здесь. Неужели вы не в состоянии выполнить самые простые инструкции? Мы же все должны собраться в субботу в Ричмонде.
— Да, должны, Тоттон, и мы там соберемся, — ответил Томас и, достав из кармана манильскую сигару, сунул ее, не зажигая, в рот. — А сюда я пришел и выстрадал долгое ожидание в вашей приемной затем, чтобы как-то оправдать в глазах непосвященных свое пребывание на вашем сыром острове. Должен заметить, старина, что вы продемонстрировали максимальную готовность к сотрудничеству. Целых четыре часа! Не трудно вам было скрываться здесь, пытаясь представить, как я реагирую на то, что меня заставили так долго ждать? С другой стороны, если бы окружающие заметили, что ко мне вы отнеслись лучше, чем к другим моим соотечественникам, приходившим просить аудиенции, это вряд ли пошло бы на пользу нашим планам.
— Так, значит, вы пришли сюда только для отвода глаз? Нам нечего обсудить наедине?
Томас взял со стола небольшую трутницу, высек огонек и, поднеся его к сигаре, зажег ее. Глубоко затянувшись, он выдохнул кольцо сизого дыма прямо в худое лицо сэра Перегрина.
— Только один маленький вопрос, Тоттон. Потом я уйду, и вы сможете успокоить ваши истерзанные нервы, швырнув в Гроуза одним из этих античных философов. Один маленький вопрос, требующий ответа. Скажите мне, не ведете ли вы и другие члены вашей группки предателей переговоров с Францией? Не пытаетесь ли заключить, так сказать, двойную сделку?
Сэр Перегрин закашлялся и помахал рукой, разгоняя дым, потом посмотрел на Томаса, перевел взгляд на Дули и снова на Томаса. Томас внимательно наблюдал за ним, рассчитывая заметить на его лице признаки тревоги, но не увидел ничего, кроме недоумения.
— Переговоры с французами? Да вы с ума сошли! Никому из нас такого и в голову не пришло бы. Возможно, вам следует напомнить об одном факте, сэр. Мы, англичане, воюем с Францией.
— Не будьте ослом, Тоттон, — оборвал его Томас, вставая у края стола и испытывая облегчение, но сохраняя сердитый вид.
Конечно, высказанное им обвинение было всего лишь предположением, смутно беспокоящим его подозрением, и ему едва ли стоило ждать четыре часа, чтобы убедиться в своей ошибке. Но это вовсе не означало, что день должен пройти впустую. Раз уж он был здесь, он мог доставить себе удовольствие и поиздеваться над разнервничавшимся сэром Перегрином.
— Воюете с Францией, говорите? Любопытное же у вас понятие о чести. С Францией воюют ваши соотечественники, а вы воюете с Англией, — тихо проговорил он. — Для чего же вам помогать Америке, как не для того, чтобы посеять недовольство в массах и свергнуть собственного монарха? Скажите же мне, кто из вас должен стать королем? Хервуд? Чорли? Ну не Мэпплтон же, это уж точно. Тогда это, видимо, будете вы, Тоттон. Воображаю вас в короне. Дули, ты можешь представить себе сэра Перегрина в королевском пурпуре? А может, я ошибаюсь, и вы с вашими единомышленниками хотите последовать примеру Америки и распахнуть двери Британской империи перед демократией со всеми ее преимуществами? Дули фыркнул.
— Ну, до этого никто из нас не доживет. Им ведь тогда придется освободить Ирландию. А чем же будут развлекаться англичане, позволь спросить, если лишатся возможности грабить нашу добрую старую родину, когда им заблагорассудится?
16 
