84 
— Нет. — Хервуд покачал головой. — Там слишком много народа. У меня есть другое предложение. В пятницу лорд и леди Брилл устраивают бал-маскарад в Воксхолле. Конечно, и Воксхолл, и маскарады совершенно de'classe'[6], но нам это подойдет, поскольку мы с вами не можем подолгу беседовать на людях — слишком много глаз наблюдают за нами. Вам не понадобится никакого приглашения, если вы будете в маскарадном костюме. Я надену серое домино.
— Разумеется, — Томас про себя усмехнулся, представив Хервуда в унылом сером одеянии. — А что надеть мне? Может, я наряжусь Святым Патриком и буду бросать перед собой змей, а? Или вы находите, что это уж слишком?
— Веселость здесь совершенно неуместна. Наденьте черное домино и маску. Думаю, этого будет вполне достаточно. Вы ведь не хотели бы привлечь к себе внимание?
— Да, конечно, — ответил Томас со всей серьезностью, на какую только был способен. — Он убрал руку с плеча Хервуда и поклонился, желая сейчас как можно скорее распрощаться с ним. — Договорились. Итак, до пятницы. В полночь? Полночь, по-моему, самый подходящий час для нашей встречи, вы не находите?
Хервуд покачал головой и раздраженно ответил:
— Совершенно очевидно, что вы не вращаетесь в обществе. В полночь все снимают маски. Нам следует встретиться раньше… скажем, в одиннадцать. В таком случае мы с вами разойдемся прежде, чем все начнут снимать маски.
Томас слегка наклонил голову.
— Я преклоняюсь перед вашим умом и предусмотрительностью, мой друг.
Хервуд поспешно прижал пальцем кожу под левым глазом, пытаясь унять внезапно начавшийся тик.
— Ваш друг? Приятно слышать от вас такое, мистер Донован. Мне это нравится. Да, я полагаю, вы правы. Друзья могут быть весьма полезны друг другу, не так ли?
— Чрезвычайно полезны, сэр Ральф, — ответил Томас, только сейчас осознав, что Маргарита не теряла времени напрасно, поскольку перед ним был совсем не тот Хервуд, которого он встретил, приехав в Лондон. Хотя и казавшийся сейчас менее уверенным в себе, он в то же время проявлял независимость в суждениях, которой Томас не замечал в нем раньше. — Но теперь я должен вас покинуть. Я обещал мисс Бальфур поговорить с ней сегодня на балу о высказанном ее дедом желании встретиться со мной и обсудить жизнь в Филадельфии.
— С Маргаритой? — Хервуд нахмурился. — Она сегодня в немилости, мистер Донован, поскольку нарушила все приличия, надев вместо подобающего девушке жемчуга цветные камни. Похоже, сэр Гилберт совершенно ее распустил, и как бы мне ни хотелось и впредь быть ей другом… — Он отчаянно заморгал, произнеся эти слова, но затем взял себя в руки и закончил: — …и я, и все мы не можем продолжать и дальше ухаживать за ней, если она желает быть всеобщим посмешищем.
— Так для меня, выходит, теперь путь свободен? И ваши приятели согласны с вами? Лорд Чорли? Лорд Мэпплтон? Сэр Перегрин? Лейлхем! Как это любезно с вашей стороны.
Дрожащими пальцами Хервуд дернул себя за воротник рубашки, словно внезапно почувствовал затягивающуюся у него на шее веревку и попытался освободиться.
— Мне безразлично, что вы с ней сделаете, мистер Донован. Меня она более не интересует. Единственное, чего я сейчас желаю, так это встретиться с вами в Воксхолле и все окончательно обсудить. Мы должны осуществить наши планы, и быстро. Мне нужно быть уверенным в своем будущем, особенно сейчас… ну, да это неважно. О, я вижу лорда Мэпплтона с его последним и единственным трофеем. Полагаю, мне следует поздравить его с победой, хотя, по словам сэра Перегрина, в конечном итоге эта девица окажется дочерью богатого торговца… ну, да мне все равно. Желаю вам повеселиться, мистер Донован… и до вечера пятницы?
Провожая глазами Хервуда, Томас отметил про себя появившуюся в его походке уверенность и попытался понять причину как этой уверенности, так и внезапной смелости сэра Ральфа. Все это было довольно странно, особенно ввиду присутствия Лейлхема.
Дела определенно могут принять плохой оборот, подумал он и, выбросив в следующее мгновение из головы все мысли о возможном столкновении между двумя мошенниками, направился через зал к прекрасной, непредсказуемой и, несомненно, плетущей заговоры юной женщине, которая, он знал, была его судьбой.
— Добрый вечер, миссис Биллингз, мисс Бальфур. — Томас поклонился обеим дамам и улыбнулся, заметив в волосах Маргариты подаренную им заколку. Если ему и требовалось еще какое-то доказательство ее молчаливого согласия на то, что он планировал на сегодняшний вечер, оно было у него перед глазами.
84 
