72 
Винс улыбался в темноте. «Дождись, – подумал он, – и все, что хочешь, само придет в руки».
– Мистер, – услышал он юный голосок, – дайте мне пять долларов, у нас дома больной малыш.
Чарльз остановился.
– Что? – спросил он.
Он старался догнать Винса, и какую-то минуту не мог сообразить, что у него спрашивает мальчик. Он был маленького роста, совсем еще ребенок, лет десяти, подумал Чарльз – его силуэт, казалось, сливался с деревьями, окаймлявшими тротуар вдоль канала. Чарльз различил какое-то движение позади него и представил себе, что там прячутся другие мальчишки, готовые к нападению. Вдруг он понял, как безлюдно было в этом месте.
– Больной малыш, – сказал мальчик уже громче. – Ему нужны лекарства. Таблетки. Десять долларов.
– Ты только что сказал пять.
– Ему стало хуже.
Чарльз увидел, что кто-то двигается в тени и потянулся к заднему карману брюк. Никогда не стоило спорить с попрошайками. Его жизнь дороже десяти долларов.
Но прежде чем он успел вытащить бумажник, Винс шагнул вперед и обрушил кулак на лицо мальчика. Мальчик упал, голова его качнулась набок, глаза закрылись.
– Винс, ради Бога!.. – закричал Чарльз и опустился на колени рядом с мальчиком, в то время как Винс повернулся к тем, кто стоял в тени позади них.
Там стоял еще один мальчишка.
– Не надо, – захныкал он. Он переминался с ноги на ногу, раздираемый сомнениями, то ли помочь своему другу, то ли убежать. – Мы не хотели... мы никому не сделали ничего плохого!
Чарльз вскочил на ноги и схватил руку Винса, замахнувшегося на мальчика.
– Оставь его, ради Бога, это же ребенок.
– Все они дети. Их надо проучить.
– У вас полно бумажек по десять долларов! – кричал мальчишка. – Вы бы даже не заметили, если бы отдали одну.
– Ах, ты, сукин сын, – Винс освободившись от державшего его Чарльза, протягивал длинную руку, чтобы схватить мальчика.
– Оставь его в покое! – Чарльз оттолкнул Винса в сторону и встал между ним и мальчиком. – Достаточно неприятностей на сегодня, я думаю, ты уже убил одного из них.
Винс посмотрел вниз на мальчишку, лежавшего на тротуаре. Он поддел его ногой и мальчик застонал.
– Чтобы убить этих сопляков, одного раза мало. – сказал он. – Ладно, пошли, дружок о нем позаботится. Чертовы маленькие подонки. Знаешь, они были готовы накинуться на тебя. Какого черта ты полез за своим бумажником?
– Не стоит он того, чтобы из-за него поплатиться жизнью. Даже если бы это был весь бумажник.
– Почему ты так уверен, что тебя убили бы? – Винс шел быстро, такими же большими, уверенными шагами, как раньше. Как будто ничего не случилось.
Они сошли с набережной и снова оказались на улице «К», менее чем в квартале от его квартиры.
Чарльз догнал его. Его трясло, но не из-за тех двоих мальчиков. Его трясло от Винса. «Почему ты так уверен, что тебя убили бы?» В этом вопросе было столько презрения, а Чарльз не мог бы вынести презрения Винса. Но почему он был так уверен? Почему сам он никогда не переходил в нападение? Ребенок едва доходил ему до пояса, весил в три раза меньше, чем он, и, наверное, испуган. Почему Чарльз Четем, законопослушный гражданин, опытный городской житель и путешественник, не ударил кулаком по лицу ребенка, не колотил бы его до второго пришествия, как это сделал его брат, младше по возрасту и ниже ростом, чем он?
Он не знал. Никогда не мог понять, почему Винс всегда действует, как энергичный человек, а сам он – как робкий последователь. Всю свою жизнь Чарльз не мог избавиться от чар Винса. И самым сокрушительным свидетельством этого был тот момент двадцать четыре года тому назад, когда он колебался между своей собственной дочерью и Винсом, и своим молчанием показал, что выбирает Винса.
До сих пор он не знал, был ли прав. Он все еще не мог поверить, что Винс мог дотронуться до Анны. Это значило бы, что в его брате таилось зло, которое Чарльз не смог распознать и никогда не замечал. Если бы тогда он это понял, то ринулся бы на защиту своей дочери, когда она свидетельствовала, что зло находится среди них. Я должен был, сказал он сам себе. Конечно, я должен был. Винс обошел вокруг круглого фонтана у входа в свой дом и подождал Чарльза.
– Я буду в кабинете, мне нужно кое-кому позвонить, – сказал он, пока они поднимались в лифте на двенадцатый этаж. – Слушание комитета завтра в десять часов утра, приходи, если хочешь.
– Я дам тебе знать, – ответил Чарльз. И кивнул слуге, открывшему дверь. – Может случиться так, что я уеду завтра; наверное, пора покорпеть в офисе какое-то время.
72 
