Особенно,... 
34 
– Хотелось бы. Если возьмут.
– Возьмут.
Уинтер еще раз просмотрела десять брошюр, подтвердила для себя то, что поняла, и сказала:
– Ты подаешь заявления только по программам Восточного побережья.
– Да.
Марк принял это решение уже несколько месяцев назад, потому что никогда не жил на Восточном побережье, потому что Массачусетская больница была лучшей и потому что до появления Уинтер планировать было очень легко.
За последние несколько дней Марк не раз задумывался о подаче заявления в Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе, в отделение этого университета в Сан-Франциско, в Стэнфордский университет, в Вашингтонский, подошла бы любая из лучших стажировок. Если принимать во внимание только время, чувства и ответственность, то все едино – путешествие одиночки, которое невозможно ни с кем разделить и которое чревато опасностью, если попытаться.
– Думаю, Бостон – это чудесно. Чарующий исторический город, воздух туманный и соленый, витает запах съедобных моллюсков и омаров, – сказала Уинтер.
– Ты никогда там не была?
– Нет.
– Декабрь и январь я проведу в Бостоне, – слегка нахмурясь, тихо произнес Марк.
– Вот как?
Завтрашний отъезд Марка на десять дней и то представлялся ей ужасным. Но не видеть его два месяца! «Ты слишком самонадеянна, Уинтер, – предостерегала она себя. – Еще и июль не наступил. А к декабрю…»
– В декабре я буду в отделении интенсивной терапии в Массачусетской больнице, а в январе – в кардиологическом центре Израиля.
– Насыщенно.
– Очень. Дежурства через сутки. – Марк тихо добавил: – Если ты приедешь меня навестить, тебе придется гулять по Бостону одной.
– Это ничего, – прошептала Уинтер, глядя в голубые глаза, которые так ясно говорили ей: «Я хочу, чтобы ты приехала, Уинтер». – Я могу приехать на Рождество.
– Это было бы чудесно. Но разве ты не будешь праздновать со своей семьей?
Уинтер покачала головой и тихо вздохнула. За весь уик-энд Марк не задал ни одного вопроса о ней, но Уинтер знала, что он ждет. А она тянула, смаковала каждое бесценное мгновение, которое они проводили вместе, боясь, что когда она извиняющимся тоном расскажет ему, что не всегда была красивой и уверенной, а глубоко внутри до сих пор остается застенчивой и боязливой, его глаза перестанут наполняться желанием и он не захочет прикасаться к ней, обнимать и любить ее… потому что часть его будет прикасаться к неуклюжей, некрасивой девочке.
– Уинтер?
Взглянув на него, Уинтер почувствовала, что к глазам ее подступают слезы. Нет! Она не плакала, не плакала на людях, не плакала с тех пор, как ее огромные глаза наполнялись слезами от жестоких уколов одноклассниц, что еще больше подстегивало их желание мучить ее. С тех пор ее слезы, которые она берегла для Жаклин, для отца, для своих мечтаний и для Эллисон, были частными, тайными слезами.
– Милая…
Марк встал рядом с ней на колени и взял ее лицо в свои сильные, нежные ладони. Марк почувствовал боль и тайну, надеясь, что Уинтер станет легче, если она расскажет, но не желая огорчать ее еще больше. Он попытался обнять ее, но она отодвинулась.
– Когда ты закончишь с заявлениями, мне нужно будет кое-куда тебя свозить, – сказала она.
– Вези сейчас, Уинтер.
Марк подумал, что они поедут на кладбище, к мраморному склепу, в котором покоятся ее любимые родители, но еще до того как они покинули квартиру, он изменил свое мнение, увидев, что Уинтер вынула из дальнего угла ящика комода кольцо с ключами. Они поедут в какое-то другое место. И поехали они на серо-голубом «мерседесе» Уинтер, потому что патруль Бель-Эйр его знает.
Уинтер ехала по тому же самому маршруту, что и неделю назад, когда они направлялись по Белладжо в Охотничий клуб. За полмили до въезда в клуб Уинтер свернула в проем в стене из фуксий и бугенвиллей на белую гравийную дорожку, которая вела к величественному каменному дому.
Уинтер остановилась, вышла из машины и приблизилась к входной двери. Дрожащими руками вставила ключ. Она знала, что таилось с той стороны. Призраки. Призраки несчастного детства и разбитых надежд.
Уинтер открыла дверь и быстро, скорее рефлекторно, чем сознательно, подошла к серой стальной панели в прихожей. Вставила маленький ключ и повернула его, наблюдая, как красный огонек лампочки сменился зеленым, показав, что сигнализация отключена. Уинтер минутку постояла, глядя на зеленый свет, прежде чем повернуться лицом к темным и угрожающим теням дома.
34 
