Особенно,... 
40 
Каждая комната дома требовала покраски. Это приятное открытие Джулия сделала, когда увидела пятна на стенах в тех местах, где стояла мебель и висели картины.
Подготовка к покраске займет несколько недель. Может быть, месяцев. Нужно заделать трещины, зашпаклевать дырки от гвоздей. В ванной и на кухне нужно сменить плитку и заменить линолеум.
Да, утверждало шампанское, замена линолеума — это именно то, что она должна сделать. Это потребует времени. Но время у нее было.
Только это у нее и было.
Грузовик благотворительной фирмы прибыл точно в два часа пополудни двадцать восьмого октября. Джулия решила не пить в этот день шампанского, по крайней мере до отъезда грузовика. Она была на ногах с трех часов утра, занималась укладкой картонных коробок аккуратными рядами возле входной двери, в последний раз сметала пыль с мебели, желая, чтобы она смотрелась красиво и радовала глаз тех, кто будет ею владеть после Джулии.
К полудню все было готово, оставалось два часа до приезда грузовика, и внезапно в душу Джулии закрались сомнения и сожаления по поводу того, что она отдает так много.
Отдает практически все.
Ее уверенность была восстановлена несколькими глотками шампанского. Не догадаются ли люди из фирмы, что она не совсем трезва? По поведению не должны, заверило ее шампанское. Она выглядела доброй, беззаботной, веселой.
Но не могут ли они учуять запах алкоголя? Джулия приветствовала их улыбкой, солгав без зазрения совести, что только что вернулась после дружеского завтрака с шампанским.
«Прощальный завтрак?» — вежливо и логично предположили мужчины, начиная выносить вещи из дома.
«Да», — с улыбкой подтвердила Джулия. Но как только мужчины понесли первые ящики к грузовику, Джулия бросилась на кухню и прямо из горлышка бутылки сделала пару глотков. И после этого она еще несколько раз тайком повторяла этот трюк.
Наконец мужчины уехали.
Все было увезено.
Джулия пребывала в состоянии эйфории в течение последующего часа, эйфории более сильной, чем прежде. Ей пришла в голову мысль, что пора наконец вскрыть всю корреспонденцию, которая пришла после смерти Уинни. До этого она вскрывала лишь самые необходимые письма, чтобы оплатить счета, связанные с похоронами, — флористу, резчику по камню, за кладбищенские услуги.
Кроме того, Джулия письменно поблагодарила за письма с соболезнованиями, полученные от врачей и медсестер Уинни, от служащих больницы, которые знали обеих сестер.
Джулия до сего времени реагировала лишь на корреспонденцию, где речь шла о долгах, а не о доходах. Банковские отчеты, все эти скучные сообщения о ее огромном состоянии, оставались нераспечатанными. Равно как и отчеты о счетах Уинни, доверенным лицом которой она стала после смерти бабушки.
Джулия никогда не прикасалась к деньгам Уинни, всегда без проблем оплачивала медицинские счета из собственных, унаследованных от бабушки денег.
Тем не менее Джулия скрупулезно проверяла банковские счета Уинни. Именно этим, сказала она себе, она намерена заняться сейчас. В конце концов, это было ее обязанностью, поскольку она была душеприказчиком Уинни.
Душеприказчик. Это слово рядом с именем Уинни появилось в октябрьском балансе банка. Джулия увидела его через пластиковое окошко в конверте, адресованном ей как «душеприказчику Эдвины Энн Хейли». Какое-то противное слово, чем-то напоминающее слово «палач». Почему бы юристам не заменить его более подходящим? Например, «любящий и пребывающий в печали наследник».
Джулия снова глотнула шампанского, открыла банковский баланс и сделала запоздалое, но весьма важное открытие. Крупный месячный взнос, на котором некогда настояла бабушка, был сделан восьмого октября. А до этого — восьмого сентября.
Потому что ее мать — то есть их мать — не знала о смерти Уинни.
Мать необходимо уведомить. И это ее обязанность, решила Джулия, поскольку именно она является душепри… Нет — любящей и печалящейся родственницей. Но для того чтобы сделать телефонный звонок, нужно прежде решить одну проблему.
Джулия знала, что ее мать развелась, а затем снова вышла замуж за кого-то. Но за кого? Как это выяснить? Мелькнула радостная мысль, что новая фамилия матери, а также ее адрес и телефон должны быть указаны на бланках счетов. Но ничего этого там не оказалось.
Джулия воспротивилась желанию сделать еще один глоток шампанского, чтобы прочистить мозги. Она просто села в кресло бабушки и стала гладить Флоппи. Тем временем за окном сгущались осенние сумерки. Наконец, когда совсем стемнело, Джулия позвонила своему адвокату в Канзас-Сити.
40 
